Капитолине Николаевне ничего другого не оставалось, как еще раз поблагодарить учительницу за проявленную заботу.
Мать Люси Анастасия Михайловна, худенькая женщина с приветливым лицом, радушно приняла Вареньку. Накормив девочек обедом, она подробно расспросила гостью, кто она, где и с кем живет.
Оказалось, Анастасия Михайловна хорошо знала бабушку Ульяну Гавриловну.
— С ее легкой руки сама ткачихой стала, — тепло сообщила она и, улыбнувшись, добавила: — Да и Елизавете Васильевне я очень многим обязана.
После того как со стола была убрана посуда, подружки отправились готовить уроки.
Вареньке очень понравилось у Гавриловых. Всюду чисто, все на месте, будто хозяева к празднику убрались. Во второй комнате, которая была значительно меньше первой, в углу стоял небольшой столик, покрытый светлой, кое-где забрызганной фиолетовыми чернилами клеенкой. Над столиком аккуратная полочка с книгами, под столиком куклы.
— Ой, какие! — радостно всплеснула руками Варенька. На нее словно повеяло чем-то давно забытым, но все еще дорогим, близким. Сразу вспомнилась бабушка, и так ясно, будто она только что рядом шла. Девочка остановилась, грустно улыбнулась и тихо сказала:
— А мои игрушки почти все тетя Лина выбросила.
— Зачем? — удивилась Люся. — Мама говорит, мы будем хранить их всегда. Вот знакомься. — И молодая хозяйка представила своих кукол, не забыв при этом отметить особенности характера каждой. — Только теперь я редко с ними играю, — в заключение призналась она.
Девочки сели за стол, включили настольную лампу.
— Это мне ее папа устроил, — с гордостью сообщила Люся: — Правда, хорошая? Он и полочку сделал. Тебе нравится? Он на фабрике работает и все, все может. Про него даже в газетах печатают, и с портретом, и по радио…
— Люся, — донесся из соседней комнаты недовольный голос Анастасии Михайловны, — перестань хвастать. — И пошутила: — На языке типун вскочит.
Хихикнув, девочки склонились над столом и притихли.
— Про нее тоже в газетах печатали, — дыша прямо в ухо Вареньке, едва слышно прошептала Люся. — Она план на сто сорок три и восемь десятых процента выполнила, отстающим бригадам помогала. За это ей грамоту дали. Я тебе потом покажу. И на Доску почета фотографию повесили, в самом центре. Я сама видела. Такая красивая, белый воротничок… А теперь ее секретарем парткома выбрали. Ага, она у меня партийная…
— Людмила, перестань, — уже строже произнесла Анастасия Михайловна.
Подружки переглянулись, заговорщицки улыбнулись друг другу и раскрыли учебники.
Начать решили с самого трудного — с задачи. Когда после настойчивых усилий удалось все же определить, сколько килограммов винограда собрали рабочие совхоза за день и найденный результат сошелся с ответом, помещенным в конце задачника, перешли к русскому языку.
Прошло еще несколько минут, и Варенька свободно декламировала:
В соседней комнате, штопая дочкины чулки, Анастасия Михайловна с удовольствием слушала чудесные стихи.
— Как ты хорошо читаешь, — восторженно сказала Люся, когда умолкла подруга. — И очень быстро запомнила. У меня так никогда не получается. Я должна много раз прочитать, чтобы выучить наизусть.
— А я сразу запоминаю, — засмеялась Варенька. — Бывало, бабушка сказку расскажет, и я тут же почти слово в слово ее повторю.
— Научи меня, — попросила Люся.
— Как? — растерялась Варенька, но быстро нашлась. — Давай вместе.
— Давай.
И девочки принялись читать в два голоса.
Анастасия Михайловна не мешала. Она вошла к ним, когда все уроки были сделаны и ученицы вспомнили, что под столом их ждут куклы.
— Я давно с ними не разговаривала, и они на меня немного сердятся, — обеспокоенно сообщила Люся. — Вот особенно Женя.
Она взяла в руки большую куклу в нарядном платьице, но в это время заговорила Анастасия Михайловна:
— Этим вы займетесь в другой раз. Вареньке пора домой, а то тетя Лина начнет беспокоиться.
Девочке не хотелось уходить из теплой, уютной комнаты.
— Нет, тетя Лина никогда обо мне не беспокоится, — поспешила заверить она.
Но Анастасия Михайловна возразила:
— Это тебе только кажется так.
— Ой, да нет же!
— Ну, не будем спорить.
Варенька едва сдержалась, чтобы громким вздохом не выдать своей досады. Помрачнев и немного насупившись, она с явной неохотой начала собирать в портфельчик тетради и книжки.