— Пожалуйста, как в сказке! По твоему хотению, по моему прошению.
— Ой, как интересно! — обрадовалась Варенька.
— А ты что, первый раз в поезде? — удивился старик.
— Нет, я ездила, но тогда была совсем маленькой, — не отрывая взгляда от уплывающего вокзала, ответила девочка.
— Ну вот вам, — не выдержала спутница. — Разве так заботливые родители поступают?
Старик, видимо, не привык менять своего мнения.
— И ничего особенного я в этом не вижу, — возразил он, но уже без прежней уверенности. — Теперь дети быстро самостоятельными становятся. Вот у меня внук в детский садик ходит. Знаете, какие конструкции создает? Мы в семье диву даемся. А у нас четыре инженера! Один лауреат! Ты знаешь, где тебе сходить? — спросил он Вареньку.
— Знаю.
— Вот и все, что требуется. — Он пересел на другую скамью, ближе к своей собеседнице. — Можно с уверенностью сказать, что у нас в дороге всегда найдутся люди, которые по собственной инициативе присмотрят за любым ребенком, не позволят ему сделать то, что не надо или опасно. Таков у нас склад характера. Мы не зря называемся советскими.
И хотя соседка не возражала, он еще долго говорил о детях, которых бережно и с любовью растит страна.
— Да я не о том, — наконец прервала его женщина. — То, что ее отпустили в дорогу одну, считаю, — непорядок. И вы зря спорите. Есть у нас еще такие, кто к детям относится плохо.
— А я и не спорю. В семье, как говорят, не без урода. Варенька подсела к окну. Мимо проносились густой стеной выстроившиеся деревья. На земле лежал глубокий, снег, и на его фоне стволы лесных великанов казались черными. Осанистые ели словно дремали, накинув на плечи пушистые белые шубы, а оголенные березки, закоченев от покачивающего их холодного ветра, тянулись ветками друг к другу.
Постепенно веки отяжелели, опустились, и девочка не заметила, как задремала под мерный стук колес. Проснулась она оттого, что кто-то тряс ее за плечо.
— Ты где сходишь? Не проспи, — улыбнулся ей старик. Он, очевидно, собираясь выходить, был уже в пальто, в шапке и без очков.
— Нет, я не просплю, мне на юг, — ответила Варенька.
— На какой юг?
— Вот. — Девочка показала свой билет.
Старик подслеповато прищурился на него и конфузливо покосился в сторону, где раньше сидела пожилая спутница. Теперь это место занимал молодой человек в коричневом костюме.
— Но ты мне говорила, что тебе недалеко, — озабоченно произнес старик и остановил проходившую мимо проводницу. — Здесь девочка одна едет.
— Она не одна. Иди к маме, она на двадцать шестом месте. — Проводница подмигнула Вареньке, как старой знакомой, и пошла дальше.
— Так ты вот какая шутница, — с напускной строгостью упрекнул старик девочку. — А мы тут из-за тебя чуть не поссорились!
— А там не моя мама, — откровенно призналась она.
— Ну, шалишь, второй раз не обманешь, весело засмеялся он и потряс Варенькину руку. — До свидания. Счастливого тебе пути, озорница.
Он взял с полки чемодан и пошел к выходу.
Паровоз засвистел и уменьшил бег. Колеса часто и глухо застучали на стрелках.
Когда поезд снова тронулся, присутствие Вареньки в вагоне никого не удивляло. Одни слыхали, что ее мама занимает двадцать шестое место, а другие, вошедшие позднее, считали ее дочкой кого-то из пассажиров.
То, что девочка едет одна, выяснилось только на конечной остановке.
— Ты чего от мамы отстала? — удивилась проводница. — Влетит тебе за это.
— Она не моя мама, — поняв, о ком идет речь, ответила девочка.
— Как не твоя? Вы же вместе садились…
— Вместе. Только она не моя мама.
— Интересно.
— Она брала мне билет, — пояснила Варенька и, разжав кулак, показала аккуратный прямоугольник из серого картона. — Вот он.
Проводница прочла название станции, четко отпечатанное на билете, и слегка присвистнула.
— Ой, так тебе, оказывается, еще ехать и ехать!
— На юг, — не без гордости подтвердила Варенька.
— Пересадку сумеешь сделать?
— Пересадку? — стараясь вникнуть в смысл непонятного слова, произнесла Варенька и передернула плечами: — Не знаю.
— А ты почему одна? Где мама?
— Нет мамы.
— А папа?
— Я к нему еду.
— С кем же ты жила?
— С тетей Линой.
— Что же мне с тобой делать? — озабоченно вздохнула проводница. — Ах, как нехорошо получилось. Не посмотрела твой билет раньше, можно было бы пассажиров попросить. А ведь такие были, в ту сторону ехали. Товарищ сержант! — вдруг окликнула она проходившего мимо милиционера.
Он подошел и козырнул.
— Слушаю вас.