— А ну-ка, покажи, какие тут хитрости…
Со слов бабушки Варенька знала, что бригада Марии Логовской считалась на фабрике одной из лучших.
— Для всех примером служит, — утверждала Елизавета Васильевна.
В дружный, слаженный коллектив подобрались беспокойные, трудолюбивые девушки-комсомолки, признающие работой только ту, что делалась с огоньком.
— Чего зря небо коптить? — с хорошим, молодым задором говорили они. — За ткацким станком нужно не тлеть, а гореть, чтобы ткани свое тепло передать. Тогда она любому сердцу милой будет.
— Не урони себя, внученька, — напутствовала Вареньку Елизавета Васильевна. — Народ там славный, способный. Будь достойной их. И еще помни: в рабочий класс вступаешь!..
Показывая, как вышивать накидкой, Варенька волновалась. Чуть заметно дрожали руки. Но в душе радовалась, что так легко и просто входила в эту новую семью.
Прошли какие-то минуты с того момента, как она впервые переступила порог комнаты, познакомилась с девушками, а ей казалось, что она здесь давно и всех знает многие годы. Пожалуй, если бы не дикая выходка тети Лины, она бы не рискнула сразу прийти сюда, возможно даже попыталась бы уговорить бабушку не менять квартиры. И все бы тогда сложилось по-другому. А то ведь, распаленная ссорой с теткой, она выскочила в коридор, обняв бабушку, пожаловалась: «Не дают вещей». И, стараясь не разрыдаться, убежала. По дороге в общежитие немного успокоилась, а потом возникла мысль: «Как встретят?»
«Видно, правду говорят, — про себя усмехнулась девушка. — Не было бы счастья, да несчастье помогло…»
За окном раздался негромкий свист.
Нина встрепенулась и будто засветилась.
— Мне нужно идти, а мы так и не успели поговорить, — сказала она Вареньке, поправляя тщательно выглаженный воротничок.
— Иди, иди кирпичи считать, — незлобно усмехнулась Женя.
Смуглая, подвижная, с резкими, угловатыми движениями, она отличалась крутым характером, откровенностью суждений и, как говорится, в карман за словом не лезла.
— Какие кирпичи? — отмахнулась Нина. — Там уже полы красят.
— Неужели? — притворно удивилась задиристая подружка.
— Наверное, уже кончили, — загорячилась Нина. — И они там что-то в масло добавляют, чтобы краска быстрее сохла.
— Ах, и им не терпится? — Женя еще хотела подтрунить над подругой, но не выдержала серьезного тона и громко расхохоталась: — Эх ты, Джульетта! Нам ведь тоже хочется поскорее на свадьбе погулять. Так что на ваш дом поглядываем, в курсе событий.
— Так чего ж ты? — укорила ее Нина. — Меня ведь ждут.
Она схватила со спинки кровати цветастый шарфик и выбежала за дверь.
С дивана поднялась стройная, немного бледная Римма. Слегка откинув голову назад, она плавно провела тыльной стороной руки по густым каштановым волосам, заплетенным в тугую длинную косу.
с чувством продекламировала она и улыбнулась: — Мне на репетицию пора.
— Ой, мы ведь в кино собрались, — схватив за руку Клаву, вспомнила Женя. — Скорее, еще успеем.
— А мне в библиотеку, — вздохнула Соня и позвала Тоню: — Пойдем вместе.
— Нет, — отказалась она. — Сегодня я танцую.
Девушки торопливо переодевались, прихорашивались. В комнате сразу стало суматошно.
— Ну вот, пожалуйста, — укоризненно качнула головой Маруся, — и каждую субботу в этот час у нас сумасшедший дом, кто в лес, кто по дрова.
— Тебе бы, конечно, хотелось, чтобы мы строем двинули на стадион, — съязвила Женя.
— А что? Спорт укрепляет.
— Еще бы, в здоровом теле — здоровый дух! Но только мы договорились раз и навсегда: на стадион — по воскресеньям. Завтра. — Женя глянула на часы и ужаснулась: — Клава, бегом, в нашем распоряжении четыре минуты!
Одна за другой девушки покидали комнату.
— Пойдем в сад, потанцуем, — пригласила Вареньку Тоня.
— Сегодня не хочется.
— А ты никуда не собираешься? — поинтересовалась Маруся.
— Нет.
— Тогда оставайся здесь хозяйкой. Хочешь почитать — книги на полке, бери любую. Скоро вернется Соня, она скучать не даст.
Девушки улыбнулись Вареньке и вышли.
— Дичится немного, конфузится, — спускаясь по лестнице, заметила Тоня.
— Привыкнет, — убежденно отозвалась Маруся.
А Варенька, оставшись одна, прошлась по комнате, закинула руки за голову и негромко засмеялась.