Боевая Мадонна получила свое второе, а то и первое имя, сразу после рождения. Речь не о «боевая», а о Мадонне. Мадонна — младшая сестра Клеопатры, родилась спустя год после нее. Если Клеопатру назвали в честь ее бабушки по отцу, то Мадонну уже не было в честь кого звать, ни в честь тещи в конце-то концов. Да и девочку не ждали, ждали мальчика, готовили имя Гамлет, соответственно, в честь дедушки. Так, спустя месяцы, когда недовольный отец пошел регистрировать новорожденную дочь, она еще была без имени. Мать желала назвать Ирина, бабушка девочки хотела назвать в честь своей матери Эрикназ [Heriqnaz], и почти уговорила сына, но тот, бунтарь, непослушный, посмел назвать свою дочь в честь регистраторши в ЗАГСе, на грузинский лад Мадонной. Конечно, мать заставила поменять имя девочки на Эрикназ, но все продолжали ее звать Мадонной, так она и осталась с именем грузинской регистраторши из ЗАГСа и почти никогда не откликалась на свое официальное имя, даже на паспортном контроле. Так и ее характер сложился, двойной. Она то была покорная, то показывала клыки, родители сразу поняли, старшая Клеопатра трусливая, истеричная, слезами и криками добивается своего. Младшая, Мадонна, храбрая, с оскалом, добивается своего упорством и конструктивными требованиями.
Клеопатру сосватали и выдали замуж после педагогического училища с первого раза, жених нашелся сам, несмотря на ожидаемые сложности. С Мадонной дела изначально пошли не на лад. Вместо уготовленного педучилища, куда вслед за сестрой она пошла учиться, девочка повстречала вдовца с двумя дочерями 14 и 16 лет. Учиться не бросила, против воли отца и матери вышла замуж.
— Ну не может молодая девушка с твоей репутацией выходить замуж за вдовца, да еще и с детьми, — плакала мать.
— Ты вырастишь чужих детей. Дочки сумасшедшей Асмик [Hasmik] будут, как мать, больными, если потом сами бросятся со скалы, как она, что ты сделаешь? — отец с кочергой в руках грозился избить, если та не одумается.
Тридцатишестилетний Вардгез ее покорил умом и серьезностью. Если другие молодые люди тайно поглядывали на нее, с третьими лицами отправляли вести о своих намерениях, то этот перешел сразу к действиям. Мадонна была маленькой, когда он уехал из деревни со своей больной невестой. Спустя неделю он, без посредников, сам увидев по дороге домой с полей, подошел и все разложил, пообещав сегодня же вечером прийти поговорить с отцом, если ее сердце свободно. Мадонна, как и полагалось молодой девице, отказала:
— Приходи, но пока ближе не познакомимся, замуж за тебя не пойду. — Такой современный подход до глубины души поразил молодого мужчину.
Отец и мать в этот вечер на полголовы поседели. Отец сказал нет, мать потеряла дар речи от наглости вдовца, Мадонна и не спросила мнения, а просто поставила перед фактом.
— Буду с ним знакомиться, чтобы не совершать ошибки. — приподняв свой длинный нос, заявила без стыда. — Сбегать я не собираюсь ни с кем, но знайте, что мужа выберу я.
И конечно, уже через месяц Вардгез приходил с подарками — золото, ткани из Чехословакии, фарфор из Китая. Он отчаянно показывал семье невесты, что способен содержать и жену, и еще общих детей. Отец отворачивал от старого жениха лицо, мать вынужденно проявляла уважение. Мадонна не придавала всему этому значения, готовилась к переезду в город, учила улицы Тбилиси на карте, чтобы быстро сориентироваться в городе. От свадьбы отказалась, даже уговоры Вардгеза не помогли.
— Никакой свадьбы, твои дочки будут против.
— Это не важно, они все поймут, ты молодая, свадьба должна быть.
— Исключено. Детей жалко, они мать потеряли. Лучше дай эти деньги мне, я учебу закончу.
Дети Мадонну приняли как родную, учебу окончила, старшую падчерицу выдала замуж, детей своих родить так и не смогла. Спустя пять лет со дня брачной ночи, Вардгез умер в больнице от пневмонии. Он оставил жене целое состояние на книжке, дом в Тбилиси, квартиру в Ереване, маленький бизнес по производству обуви, насколько позволяла обстановка в 90-е годы.
Ну вот и мы приближаемся к третьему имени Мадонны — «боевая». После смерти мужа она, обеспокоенная тяжелым социальным положением в Тбилиси, продала дом и переехала в Ереван, где не то, чтобы было лучше, но хотя бы была среди армян, чьи ряды в Тбилиси резко уменьшались. На окраине купила дом, и пока переводила грузинские деньги в доллары, не успела поменять их на драмы, случилась девальвация всех валют стран СНГ, ее состояние еще стало завиднее. Особенно для воров в законе Еревана.