-Что же делать? Видно" мне на роду написано умереть без вины!
-До завтрашнего утра у вас еще есть время одуматься,ответил король,- а пока отведи-ка его, Пибрак, в одну из луврских камер!
Пибрак взял Лашенея за плечо и вывел из королевского кабинета. Первому встречному ландскнехту он приказал:
-Сбегай в кордегардию и возьми у дежурного офицера ключ от При-Дье.
При-Дье, о котором говорил Пибрак, было название одной из ужаснейших камер, которыми изобиловал Лувр. Там была страшная сырость, кишела масса насекомых и стадами ходили гигантские крысы. Осужденный, которого заперли бы там на неделю, мог не бояться палача, так как в этом ужасающем, зараженном воздухе самый здоровый человек не выжил бы и трех дней. А самое главное - в этой камере была "ублиетта", что уже само по себе обеспечивало довольно неприятную смерть в тюрьме.
В то время "ублиетты" находились во многих камерах. Они представляли собой широкую каменную трубу, которая вела в реку. Человек, оступившийся или силой вытолкнутый туда, падая, натыкался сначала на железные острия и брусья, а потом его обезображенное тело уносило водой. Отсюда и произошло их название: "ублиетты" сулили вечное забвение.
Приведя в эту страшную камеру осужденного, Пибрак подвел его к дальнему углу и, при кровавом свете факелов показав зияющее отверстие, произнес:
-Король обещал повесить вас, дорогой господин Лашеней, но я попытаюсь отговорить его от этого неразумного решения. К чему столько помпы для такого незначительного человека, как вы? Просто мы утром спустим вас вот в эту каменную дыру, и делу конец.
Затем Пибрак запер арестанта и ушел к Маликану.
-А вы и в самом деле серьезно озабочены, как видно! сказал ему кабатчик.
-Господи, еще бы!.. Обстоятельства складываются так, что я не могу не беспокоиться.
-Я с удовольствием рассеял бы ваши опасения, но...
-Но ты поклялся ничего и никому не говорить?
-Вот именно. Но скоро я буду свободен от своей клятвы.
-А когда именно?
-В полночь.
-Черт возьми! Я вовсе не любопытен по природе, но в полночь я непременно зайду к тебе.
-Хорошо! - сказал Маликан.- Я буду ждать вас.
-"До полуночи еще далеко,- подумал Пибрак, возвращаясь домой.- Чем бы мне заняться в течение этого времени в интересах дела? Ага, знаю! Волей короля я поставлен в открытые враждебные отношения с Гизами, и все равно они объявят мне теперь войну. А у Лашенея в доме, наверное, найдутся какие-нибудь документы, способные окончательно скомпрометировать лотарингских принцев. Это и будет моим оружием против них. Итак, вперед! Однако сначала надо подкрепить силы обедом, а потом можно будет пойти в дом этой старой крысы".
Пибрак вернулся в Лувр, пообедал, отдал все необходимые распоряжения к порядку дня, касающиеся его обязанностей, и затем отправился к дому Лашенея. Но его ждала там совсем неожиданная картина, для объяснения которой нам необходимо вернуться немного назад.
VII
Двое швейцарцев, оставленных Пибраком сторожить дом и связанную Гертруду, комфортабельно устроились в кухне у камелька и стали ждать. Но вскоре они начали ощущать все неудобство своего поста; ведь они вышли из Лувра ни свет ни заря, и желудок властно вступал в свои права. Между тем Пибрак, казалось, совершенно забыл о них.
-Уж не думает ли капитан, что мы можем обойтись без еды и питья? - пробурчал один из швейцарцев.
-Но ведь есть и пить нам не запрещено,- ответил другой.Мы только не смеем выходить из дома. Так почему бы нам не угодить голода и жажды здесь, на месте?
-Ты прав. У старой обезьяны, наверное, найдется хорошее винцо.
-Ну, и кусок хлеба да ломоть сала тоже должны найтись; надо только пошевелить старую ведьму! - и с этими словами швейцарцы подошли к Гертруде, лежавшей связанной в углу кухни.Эй, ты, старая ведьма,- крикнули они.- Мы хотим есть и пи1ь. Покажи нам погреб и кладовую!
-А что мне за это будет? - спросила старуха.
-Мы угостим и тебя тоже!
-Этого мне мало. Обещайте отпустить меня на волю, и тогда я предоставлю вам хозяйничать во всем доме.
-Да ты с ума сошла? Уж не хочешь ли ты, чтобы нас повесили?
-Ну, так ищите сами, а я ничего не покажу.
-Э, нет, старая ведьма, так дешево ты от нас не отделаешься. Ну-ка, товарищ, возьмем ее на руки и сунем в огонь. Вот увидишь, как славно запахнет жареной свининой!
Старуха испугалась угрозы и сказала:
-Да не могу же я показать вам погреб и кладовку, раз я связана по рукам и ногам. Развяжите меня сначала, а потом уже я достану все, что нужно.
Развязанная Гертруда приготовила им яичницу с салом и принесла шесть бутылок старого вина. Через час оба солдата были уже совершенно пьяны.
Тогда старуха сказала им:
-Я вижу, что вы славные парни, а потому угощу вас вишневой наливкой собственного приготовления.
Гертруда действительно принесла пузатую бутылочку, и содержимое последней очень понравилось солдатам. Но едва только они выпили по стаканчику, как ими овладела непреодолимая сонливость, и доблестные стражи без памяти свалились под стол. Тогда старуха поспешно взбежала на первый этаж и, высунувшись в окно, стала смотреть. Улица была совершенно пустынна, так как Пибрак ограничился в смысле охраны дома Лашенея теми двумя швейцарцами, которых опоила Гертруда, а остальных увел с собой. Что же касается прохожих, то их тоже не было в этом глухом углу, если не считать какого-то молодого человека, взад и вперед прохаживавшегося в отдалении от дома. Приглядевшись, старуха узнала в этом человеке приказчика Лашенея и сейчас же крикнула:
-Эй, Патюро, Патюро! Иди сюда!
Патюро с опаской подошел поближе и сказал:
-Хозяина-то арестовали!
-Да, но мы должны принять меры, чтобы его не повесили. Иди сюда скорее!
Гертруда затащила молодого человека в дом и провела его в комнату Лашенея.
Здесь она открыла известный ей тайник и достала оттуда связку документов, причем, подавая их Патюро, сказала:
-Сама я не умею читать, но мне не раз приходилось слышать от хозяина, что в этой связке достаточно материалов для громкого процесса.
-Значит, эту связку надо сжечь? - сказал Патюро.
-Нет, боже упаси! Просто ее надо припрятать в надежное место, а самым надежным будет, если ты спрячешь бумаги у себя на квартире. Кому придет охота искать важные документы у такого незначительного человека, как ты?