Коукс. Ну можно ли было упустить такое развлечение, сестрица? Это любому понравится!
Миссис Оверду. Кроме Нампса, пожалуй.
Коукс. Он не может этого понять.
Эджуорт (вытаскивая кошелек из кармана Коукса, в сторону). А ты можешь это понять?
Коукс. Что вы хотите, сестрица, от человека, который вообще ничего не смыслит. Есть ведь и такие, которые ни о чем и думать-то не могут, как о своей шпаге.
Эджуорт (передавая кошелек Найтингейлу, в сторону). Шпарь к Урсуле, Найтингейл, и снеси ей все это в утешение. Мигом. Сама судьба послала нам этого молодчика для доброго почина.
Найтингейл уходит.
Оверду. Но к чему я говорю о телесных недугах с вами, любителями ярмарочных забав?
Коукс. Это ведь он о нас, сестрица! Ей-богу, здорово!
Оверду. Внемлите, сыны и дщери Смитфилда! Узнайте, какими болезнями табак поражает разум. Он порождает сварливость, он порождает чванство, он порождает досаду и злобу, а порою даже и побои!
Миссис Оверду. По-моему, братец, он напоминает чем-то мистера Оверду.
Коукс. И мне так показалось, сестрица. Он очень даже напоминает мистера Оверду - особенно, когда говорит.
Оверду. Загляните в любой уголок города, в трущобы Стрейта или в Бермуды,* где люди научаются склокам и сварам, посмотрите, чем они наполняют дни свои - табаком и пивом! Ибо даже если ученики и наставники далеки друг от друга, то посредником всегда оказывается бутылка пива и табак: им в угоду поучает наставник, за них платят новообращенные. Тридцать фунтов в неделю за пиво! Сорок за табак! А потом вдесятеро больше - опять за пиво! Сперва пьют по одному разу, потом - по второму, потом - по третьему, потом - по четвертому. И так пивная бутылка закабаляет человека, а табак одуряет его.
Уосп. С ума сойти! Да вы приросли тут, что ли? Уйдете вы когда-нибудь или нет? Что вы нашли путного в этом завывании? Да если его слушать, он бог весть что о себе возомнит! Вы что же, сэр, обосновались тут надолго? Лавочку хотите открыть?
Оверду. Я сейчас закончу...
Уосп. Замолчи ты, горластый мошенник, а то я тебе скулы сверну! Уж, право, лучше бы вы, сэр, построили здесь для него лавочку! Ну, напишите-ка завещание и сделайте его своим наследником. Клянусь головой, никогда не думал, чтобы эта белиберда могла вам так понравиться. Ей-богу, если вы не уйдете по доброй воле, я унесу вас на спине! (Сажает Коукса себе на спину.)
Коукс. Постой, Нампс, постой! Отпусти меня! Я потерял кошелек, Нампс. Ах, какая жалость! Пропал один из лучших моих кошельков!
Миссис Оверду. Да неужели, братец?
Коукс. Ну да, клянусь честью. Ведь не сам же я себя обокрал! Ах, чума их забери, проклятых карманников! (Обшаривает все свои карманы.)
Уосп. Благослови их бог! Вот уж говорю от чистого сердца: спасибо им! Прямо скажу, как истинный христианин: я только радуюсь этому! Да, да, радуюсь, сэр! Не я ли предостерегал вас, не я ли советовал вам не слушать его рацей? Куда там! Я ведь пентюх! Я ведь ничего не смыслю! Что, не поделом вам, скажите по совести? Это и тому, кто украл, на пользу, и вам тоже. От чистого сердца говорю, ей-богу!
Эджуорт (в сторону). Этот старикан что-то очень щедр! Вот кабы и у него такой же кошелечек! Впрочем, не будем увлекаться, чтобы не засыпаться.
Коукс. Ах, нет, Нампс! Лучший-то кошелек, оказывается, цел!
Уосп. Ах, лучший цел? Жаль, сэр, жаль. Да вообще-то пропало ли что-нибудь, объясните толком?
Коукс. Почти ничего не пропало, Нампс. Золото цело. Видишь, сколько, сестрица! (Потряхивает кошельком.)
Уосп. Вот он весь тут: как дитя малое...
Миссис Оверду. Прошу вас, братец, уж этот-то поберегите.
Коукс. Уж конечно! Можешь быть уверена! Хотел бы я посмотреть, как это у меня его украдут! Пусть попробуют!
Уосп. Так, так, так! Так, так, так! Очень хорошо!
Коукс. Хотел бы я знать, как это они сунутся! Сестрица! Сейчас вы увидите забавную штуку. Вот я кладу этот кошелек туда же, где был первый, и, если нам повезет, он окажется отличной приманкой для карманников. Посмотрим, клюнут ли они.
Эджуорт (в сторону). Клюнут, клюнут. Не успеешь ты с ярмарки уйти.
Коукс. Мисс Грейс, что это вы грустите? Полно! Не огорчайтесь из-за моей маленькой неудачи. Она не стоит того, уверяю вас, дорогая.
Грейс. Да я не об этом думаю, сэр.
Коукс. В кошельке была мелочь. Черт с нею! Пусть вор ею подавится! У меня хватит золота, чтобы накупить вам всякой всячины. Меня одно только злит, - что никого тут близко не было похожего на вора; разве вот только Нампс...
Уосп. Как? Я? Я похож на вора? Смертушка моя! Ну тогда и сестрица ваша воровка, и матушка, и батюшка ваш, и вся ваша родня воры! А вот кто настоящий мошенник! Вот кто карманникам помогает! Его-то я для начала и отлуплю! (Набрасывается на Оверду.)
Оверду. Удержи руку свою, сын порока! Не возрождай силой своей ярости дня избиения младенцев и французского празднества злобы, именуемого ночью святого Варфоломея,* прародителя всяческих кровопролитий!
Коукс. Нампс, Нампс!
Миссис Оверду. Полно, полно, мистер Хемфри!
Уосп. Ах, вы, значит, проповедник, вот как? Предводитель карманников! Вы ведаете дележом, сэр! Так поделитесь-ка с ними и вот этим! (Тузит Оверду.) Что, у вас опять приступ проповеднической горячки? Так я вас полечу! (Бьет снова.)
Оверду. Убивают! Убивают! Убивают!
Уходят.
АКТ ТРЕТИЙ
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Ленторн Лезерхед, Джоан Треш и другие сидят около своих лотков, как в предыдущей сцене. Входят Велентайн Каттинг, капитан Уит, полицейские Хеггиз
и Брисл.
Капитан Уит. Нет, тепегь {Уит не выговаривает буквы "р".} все пгопало! Это потому, что вы не приходите вовгемя, господа офицегы, блюстители погядка. И не газбигаетесь ни в чем. Не умеете смотгеть за погядком. Я понимаю, вы пгебываете в дгугом миге, в миге кгасоты. Я понимаю: одной их бгошки достаточно, чтобы пгокогмить нас тги месяца! Я пгекгасно понимаю. Вы стагаетесь ловить бгодяг и попгошаек и у вас не остается вгемени для погядочных небогатых джентльменов!
Хеггиз. Ведь говорил же я тебе, Деви Брисл!
Брисл. Да полно, что за вздор говорил ты мне, Тоби Хеггиз! Чепуха все это. И я уверен, что ничего из всего этого не вышло бы. Правда, ты говорил мне: пойдем к Урсуле, но тут мы набрели на человека, который показывал чудовищ, и тебя уж было не оттащить. До сих пор ты, старый дуралей, охоч до зрелищ.
Хеггиз. Да кто бы мог подумать, что драки начнутся в такую рань? Очень уж быстро пиво ударило в головы!
Капитан Уит. А котогый тепегь час, как вы пгедполагаете?
Xеггиз. Не могу знать.
Капитан Уит. Ну, так вы плохой стгаж.
Xеггиз. А хотел бы я знать, кто к кому должен приноравливаться: часовые к часам или часы к часовым?
Брисл. Вообще-то говоря, приноравливаться они должны друг к другу, если хотят работать хорошо.
Капитан Уит. Вот тепегь ты пгав! Когда ты встгечал хогошего часового, котогый не знает вгемени? Хогоший стгаж знает вгемя своей габоты.
Брисл. Это уж точно: хороший часовой всегда знает, который час.
Капитан Уит. И когда он бодгствует, и когда он не бодгствует! Хогоший часовой аккугатен, как башенные часы или как молоточек, котогый на них отбивает вгемя.
Брисл. Давай-ка спросим, который час, у мистера Лезерхеда или у Джоан Треш. Эй, вы там! Мистер Лезерхед! Вы слышите? Мистер Лезерхед! Кожаная голова!
Капитан Уит. Если у него кожаная голова, так из кгепкой, хогошей кожи, потому что она пегеносит весь этот шум и ггохот, не моггнув глазом.
Лезерхед. Я занят делом, голубчики, не мешайте мне.
Капитан Уит. Смотгите! Обгядился в гасшитую шляпу и багхатную кугтку и загогдился! Я видел тебя пгежде в кожаном пегеднике, хозяин иггушечных лошадок. Твои иггушки покгасивее тебя.
Треш. Ну что вам в голову взбрело, капитан Уит? Что вы цепляетесь? У него хороший выбор игрушек, вот, можете посмотреть. Даже колпаки есть на все случаи жизни: для сна, для работы, для болезни.