Практика должна сделать объект субъектом, должна раскрывать в нас его субъективные свойства, иначе говоря, сделать его зеркалом.
Апория опыта, наполняющая наше сознание («нет ничего в нашем уме…»), intellectus ipse, необходимы для того, чтобы идентифицировать любую вещь опыта. Не то, чтобы разум познавал только самого себя, то есть то, что заранее в нем есть. А то, что он должен быть прежде, чем его может создать опыт. Решение априори – материальная деятельность, поворачивающая предмет опыта в идентифицирующее состояние, поскольку, разумеется, он сам способен идентифицироваться таким образом в нас.
Ни частный опыт, ни апперцепция ума, а апперцепция самого объекта, способного быть в нас, субъективно.
Находить говорящие ситуации – это человеческая практика или искусство. Это другая сторона дела. Здесь круг, взаимодействие решается привычкой, ростом субъективно-познавательного начала в практике. Ср[авните] мысль Аристотеля о привычке.
Если со стороны человека важную роль играет понятие привычки или искусства в широком смысле слова, то со стороны объекта также есть нечто подобное das Werdenn. Но и в том и в другом случае нельзя обойтись без растущего сокращения периода обращения и ухода в бесконечность.
А то, что понятие зеркала раздвигается, совершенно естественно. Ведь при всех соприкосновениях дифференциал между объективным и субъективным миром неустраним. Таким образом, на стороне каждой из этих гемисфер есть зеркало или особая его сторона – с преимуществом для объективной стороны в смысле причины и субъективной в смысле «совершенства», causa finalis13. Задача мира состоит в том, чтобы причинно-детерминированное сознание, продукт этого мира, примкнуло через прерогативные инстанции к более широкому содержанию мира и замкнуло его в себе.
Когда я говорю, что слепое сознание, примыкая к более широкому объективному содержанию, становится шире самого себя, становится адекватным и истинным, это так. Но каким образом становится возможным это примыкание в отличие от простого выражения? Только через особые субъективные состояния мира = идеи, дух вещей, глаголющий нашими устами, но и нуждающийся в них.
Это последнее также требует диалектического анализа – ведь для-себя-бытие предмета должно быть понято, след[овательно] доведено до более субъективного состояния в сознании. Его субъективность отчасти вне его, вопреки ему. Это также м[ожет] б[ыть] понято лишь как практика, материальное развитие под знаком сознания субъективных состояний, духа вещей.
Из других папок
Из истории эстетической мысли
Античная идея: «произведение выше творца», он только демиург, общественный слуга, «и средь детей ничтожных мира…» (1[первый тезис]).
Лишь в конце античности подъем творческого гения (2[второй тезис]). Но с объективным миро-содержанием.
А ведь эта идея (1) – прообраз позднейшей мысли о том, что в творчестве «сказывается» что-то объективное вопреки ограниченности человека. Развитие этой «модели», «топоса» через реальное унижение творца (с развитием цивилизации). Но еще до того в поэзии – муза, внушение муз. То же – даймон (ср[авните] «демоническое»). Объективность духа (пневма), в активно-личной форме боги, дающие эйдосы, у Демокрита «впечатление».
Постоянное 2d
Постоянное 2d:
Один человек, видевший французский фильм «Далеко от Вьетнама», сказал мне: «Сколько личной страсти, какая мятежность!» По сравнению с ними мы проигрываем.
Французы мелочны, эгоистичны, расчетливы в частной жизни, и это дополняется духом марсельцев. Мы широки, лишены всякой расчетливости, кроме самой грубой, и сдержанны до апатии…
Разумеется, только в обычном, среднем течении жизни, но приступы энергии также имеют свои особенности и там и здесь.
Все имеет свою обратную сторону и тем самым образует круг, сумму углов треугольника.
Эта «синхрония» имеет, конечно, щель, через которую что-то происходит.
Два прогресса
Наиболее глубокий разрез в этом отношении есть противоположность между тем, что производительно с точки зрения данного способа производства, [то есть] в смысле условной относительной необходимости, и тем, что прогрессивно с общественной точки зрения.