полу, он уже открыл огонь.
Почти одновременно последовало два ответных выстрела. Одна из пуль, дернула
штанину брюк Джона, прошила ткань. Человек у стены замер и медленно, собирая в
складки куртку на спине, осел на пол. В то же мгновение Арчер ударом ноги выбил из
руки Ганса оружие. Но револьвер все же выстрелил и полетел в сторону толпы. Лиза,
вскрикнув, опустилась на пол. Люди бросились к выходу, толкая друг друга.
Джон поднялся, вызвал скорую помощь и оперативников.
Арчер сидел на полу, держал на руках Лизу и что-то шептал ей на ухо. По ее левому
предплечью и руке стекала, извиваясь, кровяная змейка. Лиза пошевелила ослабевшей
рукой, обняла Арчера, молча, как ребенок, прижалась к нему. Джон присел рядом,
осмотрел рану. Рана была сквозная. Он развязал поясок на юбке девушки, перетянул им
руку выше раны.
– Арчер, все будет хорошо, – сказал он, заметив у парня на глазах слезы.
И тут Джон понял:
– Кто она? – тихо спросил Джон.
– Я же говорил – это моя Лиза, мистер Конрад. Она будет жить, сэр? Будет? – как-то
неосмысленно и не по-взрослому спрашивал Арчер.
– Арчер, я вызвал машину, не волнуйся, – сказал инспектор, ободряющее пожав парню
плечо. «Ему, наверное, и восемнадцати нет», – подумал он. – С Лизой все будет
благополучно. Даю тебе слово.
– Спасибо, мистер, – Арчер обвел окружающих пустым взглядом.
Девушки укладывали Лизу на цветное покрывало. В стороне, ни во что не вмешиваясь,
сложив руки на груди, стоял Бассетт.
– Арчер, где Мона? – наконец спросил Джон.
– Она с мистером Майклом. Он увез ее к себе. А что с этим? – Арчер кивком головы
показал на полицейского, сидящего на полу. Ему оказывали помощь двое мужчин из
команды Бассетта.
– Будет жить, – оптимистично ответил Джон, – что собираешься делать, Арчер? –
спросил Джон, словно Арчер ему, по меньшей мере, коллега. – Ты можешь прямо сейчас, –
он кивнул в сторону Лизы, – поехать со мной к Майклу.
– Да, сэр, – ответил Арчер, растерянно глядя в сторону девушек, уносящих на
покрывале Лизу.
Джон слегка подтолкнул Арчера в спину:
74
– Пойди к ней. Скоро прибудет машина. Все нормально, напарник. Ты мне должен
верить.
– Я верю, сэр…
Арчер постепенно обретал бодрость и устойчивость на ногах.
Один из охранников принес подобранный в углу зала пистолет с глушителем. Владелец
его сидел на стуле в наручниках, опустив голову, тупо смотрел на свои нервно
вздрагивающие кеды. Джон осторожно двумя пальцами взял револьвер и положил в
целлофановый пакет.
– Арчер, возьми другой, – он кивнул на пистолет, валявшийся у ног убитого
телохранителя, – и обоймы у него в карманах. Они тебе пригодятся. И пошли, дружище.
Пошли. Нас ждут неотложные дела с главным актером нашего спектакля по Майклу!
– О`кей, сэр. Я сейчас, – он бросился вслед девушкам, еще не успевшим зайти с Лизой в
ее номер, остановил их, опустился на колени, обнял, целуя Лизу. Она обвила его шею
слабой рукой. И потом, разняв руки, неотрывно смотрела ему вслед, когда он уходил.
Джон и Арчер вышли к машине.
Наступала отрезвляющая ночь. Легкий ветерок с океана надувал в лицо приятной
прохладой.
Родственность душ
На скорости они пронеслись мимо машины Джона. Мона-Лиза придвинулась к
стеклу и схватила Майкла за руку:
– Это полиция!
– Хорошо. Сделаем вот что, – он обернулся к полицейскому на заднем сидении, – вы
лучше возвращайтесь в поддержку ребятам, мы справимся сами.
Майкл остановил машину и выпустил полицейского.
– И даже знаю, кто это, – добавил он к тому, что сказала Мона-Лиза.
Мона с любопытством посмотрела на Майкла.
– Это мой друг, Мона-Лиза. Это Джон, инспектор полиции.
– Не называйте меня так, мистер Майкл, – обидчиво сказала Мона.
– Почему?
– Это моя кличка на работе.
– Прошу прощения, мисс.
– Вы такой обходительный…
– Зови меня просто Майкл. Договорились? И потом, я журналист. А журналисты народ
дотошный и нахальный. Ты это знаешь?
– Знаю, Майкл. Но ты не такой.
Майкл возмущенно вскинул руку:
– Откуда ты знаешь, какой я!
– Знаю. Это мои проблемы. Куда мы едем, Майкл? – Мона явно за что-то рассердилась
и не очень церемонилась с собеседником. Это расстроило Майкла. Он подумал, что нужно
немедленно покарать свою профессиональную наглость.
– На Шестнадцатую Северо-западную. Как чувствуешь себя, Мона? – спросил он,
вложив в интонацию голоса сочувствующие нотки.
– Спасибо, сэр!
– А ты злопамятная!
– Нет, сэр. Я памятная. Меня, сколько себя помню, мужчины приучили к своему
общению. Они всегда старались меня использовать.
75
– Ты хочешь сказать, что я не исключение?
Мона-Лиза не ответила. Некоторое время они ехали молча. Потом Майкл неожиданно
для себя осторожно положил свободную руку на плечо Моны и осторожно привлек ее к
себе. Он только коснулся ее нежной кожи на лице, как тут же ощутил тонкий запах
желанной женщины.
– Нет, Мона, я не такой, как ты сказала. Я отвезу тебя к себе домой. Там ты будешь в
безопасности. У меня есть комната уединения для творческой работы. В нее войти может
только тот, кто знает, как это сделать. Там тебе будет уютно. Поживешь сама, пока все
уладится. Я почти не бываю дома. Кстати, ты умеешь печатать на машинке?
– Немного.
– Вот и хорошо. Дам работу.
Мона доверчиво прижалась к плечу Майкла, замерла. Минуту спустя Майкл украдкой
посмотрел на Мону. При слабом мерцании плывущих навстречу придорожных фонарей на
ее щеке блеснула мокрая дорожка. Он ободряюще потискал плечо Моны.
– Все обойдется!
Они приехали в полной темноте безлюдной освежающей ночи. Тихо поднялись по
ступенькам на второй этаж.
Квартира состояла из прихожей, комнаты и кабинета. Майкл жестом пригласил пройти
Мону вперед, поставил ее саквояж на столик в прихожей и повел показывать кухню и
туалетную комнату.
– Мона, мне будет обидно, если ты себя почувствуешь скованно. Задействуй кухню,
будь хозяйкой у холостяка. Договорились? Осмотри сама все здесь, хорошо? А твою
комнату я покажу сам, – он подвел Мону к стеклянной витрине, где на стеклянных же
полках стояли фигурки божков, куски морских кораллов, чучела птиц и несколько видов
чайных сервизов. Майкл открыл левую дверцу стеклянной витрины и переставил стоящих
под стенкой божков местами. Когда он закрыл дверцу, витрина мягко заскользила в
сторону и обнажила проем в рост человека.
Они вошли вовнутрь небольшой уютной комнаты, освещенной мягким светом. Справа
во всю стену блестело ночное окно. Майкл показал на дверь в противоположной стороне
стены:
– Там душ и туалет. Холодильник в углу, там, где бар.
Рабочий стол стоял возле окна, у торцевой стены комнаты – тахта на двоих и два кресла
перед журнальным столиком. На гладкой его поверхности одиноко скучал пустой
расписной кувшин.
– О, Майкл! У тебя, как в моем номере, – заметила Мона.
Майкл улыбнулся, вспомнив маленькую комнатку Лизы. Там стоял шкаф, узкая лежанка
и туалетный столик с зеркалом. Были еще пара мягких стульев.
Он скромно развел руками:
– Уж извини. Лучших апартаментов у меня пока нет.
– Ты что, шуток не понимаешь?! – возмутилась Мона-Лиза и, приблизившись к Майклу,
положила руки ему на плечи.
Он привлек Мону-Лизу к себе, снова ощутил манящий аромат ее тела, поцеловал в губы, в
шею… Вскрикнув, она порывисто охватила руками его голову, притянула к своей груди,
затем неточными движениями принялась расстегивать пуговицы на его рубашке.