Эту ночь он не спал. Судорожно перебирая все варианты, он не мог найти ни одного действенного. Пару раз собирался звонить отцу, но потом передумывал. Сказать матери напрямую что ей срочно, прямо сегодня и сейчас нужно обратиться к врачу? Среди ночи? Но она только сильнее распереживается, начнутся расспросы. Откуда он это взял? Рассказать кому-то о том, что он осознавал было невозможно, это прямой путь в психиатрическое отделение. Скорее всего, ему никто не поверит. Да что там, это сто процентов, все двести! Просто без вариантов. Решат, что на фоне травмы у него навязчивые фантазии. Марине рассказать? Тоже заставить её переживать. Под самое утро он решился. Из всех невероятных вариантов – больше всего ему может помочь отец. Надо с ним поговорить убедительно. По-мужски. Может быть удастся убедить его, а там уже остается уповать на его влияние на маму.
С этими мыслями он провалился в тревожный сон. Во сне ему снилась полная белиберда: будто он студент, сдает последний государственный экзамен. Его экзаменует самый строгий профессор их кафедры, Портнов. И вот он спрашивает:
–Итак, Алексей, ваш вопрос – “Психиатрическая теория параллельности сознания”. Приведите мне примеры и теоретические основания.
Портнов и в реальной жизни отличался тяжелым характером, эдакий пожилой тучный старик с очень неприятным лицом, двойным подбородком, и тяжелым взглядом глубоко посаженных проницательных глаз. Но в этом сне Алексея он намного превосходил сам себя. В его манерах, голосе, взгляде было нечто ужасающее. «Он как кто? Как сам Мефистофель! Дьявол?» – во сне думал Алексей.
Экзамен закончился тем, что он, заикаясь, рассказал Портнову всю свою историю в подробностях, даже про Олю и эротические снимки в переписке. Портнов угрюмо слушал, а в конце выгнал его со словами, что в предмете параллельности сознания Каляев ничего не понимает.
Алексей проснулся. Уже было 10 утра. Завтра его должны отпустить домой. Наконец. «Хотя еще какой у меня дом и где я живу, какова вероятность, что мы тогда купили другую квартиру? Кстати, может, раз я такой «кабель» и езжу на джипе марки Ауди, то и ипотеку я уже успел погасить? Или наоборот, влез в еще более неподъёмный долг?»
Итак, Алексей окончательно стряхнул с себя сон. И решил, что надо действовать. На счету мог быть каждый день и даже каждый час.
Он взял в руки злополучный айфон. В списке контактов нашел отца. Нажал на вызов. Трубка трижды выдала длинный гудок, и наконец, он услышал голос:
–Пап! Слушай ты сегодня приедешь ко мне? Да, лучше один приезжай, без матери. Знаешь, это не по телефону! Но у меня есть к тебе очень важный разговор. Абсолютно важный и мужской. Не знаю пока, ничего не могу сказать. Это насчет мамы, давай лично лучше!
После разговора он положил трубку и выдохнул. Что ж, первый шаг сделан. Пути назад нет. И да, «готов ли ты показаться всем шизиком? Нет. А если это поможет спасти жизнь мамы? Хотя бы даст ей шанс?» Ответ он дал себе не задумываясь и это было однозначное «Да!» – пускай его сочтут психом, пусть исследуют его мозговые функции. Если есть хоть десять, да хоть один процент вероятности, что это даст время, и маме вовремя помогут.
V
Отец приехал в начале четвертого. К этому времени Алексей успел прочесть много нового про мировую обстановку, кое-какие новости из мира политики. Узнал с удивлением, что жеребьёвка прошла таким образом, что Чемпионат Мира в 2018 году будет проходить не в России. Много мелких и не очень «вариаций», как он стал называть события, которые отличались в двух мирах о которых он теперь знал.
–Папа, садись! Есть разговор, сказал он вошедшему в палату отцу.
Отец спокойно опустился на стул рядом с кроватью. Алексей уже мог самостоятельно сидеть. Часто прогуливался по палате. И наконец-то смог добраться до лестницы, где его угостил сигаретой бомжеватого вида мужичок из другой палаты.
–Пап, в общем слушай меня и не перебивай, все вопросы ты задашь после. А, поверь, их у тебя будет много. Но пока очень важно, чтобы ты послушал меня.
–Хорошо, – отец несколько взволнованно смотрел на Алексея.
–Итак, пап, у нашей мамы очень плохо со здоровьем. У нее больное сердце, но пока никто не знает об этом. Я знаю лишь то, что ей грозит скорее всего опасность: у нее может быть инфаркт в любой день. И тогда мама умрет. Это точно. Ты думаешь откуда я это знаю, логично ведь? Просто поверь на слово, мне это известно. Не спрашивай пока почему. Я расскажу тебе все потом. А пока твоя цель и моя тоже, мы просто обязаны это сделать, – Алексей надавил на слово «мы», – мы должны заставить её пройти обследование в кардиологии. И чем раньше, тем лучше, на счету каждый день. Она должна пойти на прием уже завтра. И не позже. Я понимаю, что для тебя это шок. Не бойся, пап, с ума я не сошел и всё прекрасно понимаю. В этот раз я не прошу, я настаиваю. Сегодня же поговори с ней, принуди если нужно. Убеди. Хоть даже заставь её идти на обследование. Если мои опасения верны, я расскажу тебе потом все. Теперь иди, отец. И не задавай мне пока никаких вопросов. Просто езжай домой и сразу поговори с мамой!