Проветрив кухню, он отправился в зал, нашел среди вещей записную книжку. Оставалось ещё прилично времени до того, как вернется жена и привезет сына. «Моего сына» – напомнил себе Алексей. Он устроился с блокнотом у небольшого столика в зале. С одной стороны он вырвал три исписанных страницы и сложил их в комок. С другого конца ежедневник был чистым. На первой странице он большими буквами слово «Персоналии» и подчеркнул его. В другом конце он такими же буквами написал и подчеркнул слово «События».
Потом раскрыл записную книжку примерно на середине и там такими же буквами написал – «Каляев А.В.»
Затем он зажал между зубов колпачок от ручки, и после минутного раздумья вывел под последней записью «Марина. ДР 15 февраля».
Он быстро углубился в свое занятие, и не мог бы точно сказать, сколько провел времени за ним. Про себя он выписал довольно много нового, что уже узнал. Но было ясно, что не знает он ещё больше. «Я знаю только то, что ничего не знаю» – с ухмылкой произнес вслух Алексей древнюю мудрость.
Затем он принёс ноутбук и погрузился в изучение Википедии. Необходимо было составить какую-то систему, по которой он будет сравнивать мир, реально окружающий его с тем, к которому он привык и который он знает.
В персоналиях он начал выписывать все имена, которые мог вспомнить, и сразу же забивал персону в поиск википедии. Бегло прочитав биографию, он примерно мог сказать, имелись ли существенные различия. Если различия были, он записывал против фамилии то, что узнал. Если же информация совпадала с тем, что в целом он знал, то против фамилии появлялось сокращение «БВР». Без выявленных различий. Алексей решил использовать такое сокращение.
К возвращению Марины он успел выявить одну закономерность: даты рождения и смерти известных политиков, а начал он именно с них, тех кто умер до его рождения, совпадали в обоих мирах. Это было на 100% точно. Сталин, Кеннеди, Ленин, Рузвельт, Че-Гевара: их годы, а в некоторых случаях и даты смерти и рождения Алексей знал наизусть. Немного, но тем не менее, кое-какой вывод можно было из этого сделать.
Алексей оторвался от своего занятия только когда услышал, как открылась дверь квартиры.
Он поспешно закрыл и отложил ежедневник. Не хотелось бы, чтобы туда заглянула Марина. «Дебил» – ругнулся про себя Алексей. Было очень недальновидно начинать свою работу, не подумав о том, куда он будет убирать ежедневник.
Потому он просто положил его туда, откуда взял. Крайне маловероятно, что Марина полезет в него. Но на будущее надо было обязательно придумать место понадёжнее.
–Ну как ты? Что там с мамой?
–Папа был утром, говорит, положили на обследование. Он сейчас поехал к ней как раз.
–Ничего себе, как удачно, что она решила пройти обследование.
–Да уж, – согласился Алексей, про себя подумав, «Назовём пока это так»
VII
На следующее утро Алексей проснулся поздно. Жаркое летнее солнце било сквозь задернутые шторы. Марины дома уже не было, а на холодильнике висела записка на розовой липучке. Прочитав её, он достал из холодильника завтрак. Повертел в руках контейнер, и убрал обратно. Заварив крепкий кофе, он вышел на балкон и закурил. Солнце неприятно пекло. Докурив, он вернулся на кухню, плотно задёрнул шторы и опустился на табурет. Взяв в руки “почти свой” айфон, он долго смотрел в точку, на выключенный экран. Потом разблокировал его, и, потягивая горячий кофе, перечитал несколько раз последние сообщения, которые писала Оля.
Налив еще чашку, он быстро набрал и отправил одно короткое сообщение: «Привет! Увидимся сегодня? Надо поговорить!»
Затем выключил вибрацию и звук, и положил чёрный стеклянный «кирпич» в карман халата. Он осознавал, что это мальчишество, робость. Но по-другому сделать не мог. Через двадцать минут он уже докуривал третью за утро сигарету, при этом сидя прямо на кухне. Через каждую минуту он доставал телефон, нажимал кнопку сбоку, но оживший экран оставался пустым. На пятый раз, когда он уже подумывал о третьей чашке кофе, прямо в его руке экран ожил.
–Хорошо! Я приеду! – и дальше – Доктор, я так по вам соскучилась, вы же меня вылечите?
Через несколько секунд пришло ещё одно сообщение: два смайлика которые должны означать «стесняюсь» и один поцелуй.
Слишком долго думать было нельзя. Он быстро набил в ответ:
–Марина дома. Давай в нашей кофейне, где обычно. Сможешь к 12? Нужно поговорить!
Ответ пришёл не сразу. Видимо, она напряглась из-за прохладного и рубленого слога, которым он писал.