–Что не надо, Марин? Говорить не надо, что ты мне врал столько времени? И мне врал, и бедной девочке той тоже. Я всё прочитала, и как ты ей обещал постоянно на развод подать, и в любви признавался ежедневно, урод. По вечерам видимо, когда дома в туалете сидел с телефоном! – она почти сорвалась на всхлипывания.
–Знаешь, лечиться тебе надо, надо тебя в «желтый дом» и не выпускать – мне… мне страшно теперь, что ты с ребенком один оставался, – теперь она уже заплакала по-настоящему.
Алексей не в силах что-либо возразить встал. Оля обиделась, какое-то время, видимо, вынашивала и держала в себе, а потом, кто знает, что случилось. Какая «микросхема» перегрелась в ее голове, и она отправила всю их переписку Марине. В век интернета нет ничего проще чем найти в сети сначала самого Алексея, а потом и его жену…
Он вышел из комнаты, дошел до прихожей и встал. С одной стороны, ему, конечно, было очень жаль эту хорошую и родную ему женщину, хоть он и не совсем её муж. С другой – он в глубине души даже был отчасти рад что все раскрылось. Будто назревающий нарыв, который рано или поздно должен был вскрыться, лопнул. И вот это произошло. Теперь ничего не надо скрывать от нее. Она и так всё знает. Что у него есть любовница, что у него большие проблемы с «кукушкой» после аварии, знает ВСЁ.
–Я у отца переночую, – произнёс он, надевая обувь.
–А у тебя их много было? До неё сколько? А, Лёш?! – крикнула с кухни Марина.
–Я не знаю, сколько у него их было! – произнёс он в сердцах, закрывая за собой дверь квартиры. Наверняка Марина его услышала.
Ночной воздух стал уже совсем холодным, а Алексей, как и на встречу с профессором Рыбалко, был одет только в рубашку с длинным рукавом. Но холод его мало беспокоил. Он брёл по улице в сторону метро. По пути он увидел знакомый магазин, в который никогда не заходил обычно, и вдруг принял сиюминутное решение зайти. Небольшой частный маркет, на полках не лучшего вида колбаса да копчёные подсохшие окорочка не самого аппетитного вида, холодильник с пивом, один ряд макарон да недорогих консерв и печений, полка с крепким алкоголем.
Алексей взял с неё бутылку «журавлей» и двинулся к кассе. «А у тебя их много было?» – звенели в голове последние слова Марины.
– Картой или наличные, мужчина! – вырвал его из оцепенения напористый голос хабалистого вида кассирши, лет под пятьдесят, с копной не очень ухоженных светлых волос.
Он молча достал из кошелька тысячу, и положив на тарелочку для денег, вышел, не взяв сдачи.
Уже на улице он вскрыл этикетку, выдернул пробку и приложился к тонкому горлышку. Водка была противной на вкус, тёплой. Сделав пару больших глотков, он заткнул бутылку и стал хлопать себя по карманам в поисках сигарет. В кармане были ключи, зажигалка, карточка тройка. Сигарет не оказалось. Видимо, выложил пачку при входе в квартиру, когда разувался. Он полез в карман и достал кошелек, но внутри оказалась одинокая пятидесятирублевка и больше ничего.
«Вот дебил!» – выругался сам на себя Алексей, и угрюмо повернул обратно в магазин.
–Извините, а можно мне ещё пачку “Мальборо” красного? – обратился он к малоприятного вида кассирше.
–Сто тридцать пять – произнесла она, достав из полки над головой пачку.
–Ну я это, вам только что тысячу дал, сдачу взять забыл, – униженно произнес он.
Кассирша смерила его высокомерным взглядом победителя, и молча положила пачку на прилавок.
–Спасибо, спасибо, – произнес он, – не надо сдачу, спасибо, – ему хотелось поскорее покинуть этот неприятный магазинчик.
На улице он распечатал пачку, благо зажигалка осталась в кармане, и закурил. В этот момент он вдруг понял, что так и не позвонил отцу, не предупредил, что приедет. И даже не знает, не на дежурстве ли он. Достав телефон, Алексей обнаружил что осталось всего пять процентов зарядки. А у отца старенький кнопочный «филлипс», который он ни на что не хочет менять. Так что и у него не получится зарядить. Идти назад за зарядкой? Об этом не могло идти и речи.
Он набрал номер отца. Гудки шли, а трубку никто не брал. Алексей ждал, нервно затягиваясь сигаретой, пока из трубки не донеслось «Абонент не отвечает. Просьба оставить…»
Алексей нажал отбой. Осталось четыре процента. Он смотрел на трубку и в этот момент цифра четыре сменилась на три, а телефон ожил барабанной дробью. На экране загорелось «Папа».
–Алло! Алло, Бать, я приеду! Переночевать надо. Всё потом расскажу, ты же не на дежурстве сегодня?
–Нет, сегодня дома, приезжай! А что случилось? Поругались что ли?
–Бать, нет времени, я потом расскажу, телефон садится, – произнес Алексей и скинул вызов.