–Ты только смотри, проболтаешься баб-Маше что я тебя одно гулять послал – люлей жирных дам и не посмотрю!
–А я тогда скажу, что вы с Коляном курили и от вас пахло табачиной в те выходные, когда ты вернулся!
–Ишь! На велик, и сдристнул отсюда! – видно, что Димона уже напрягал этот разговор, точнее то, что в стороне стояли Колян-черва и Толик – местные друзья Димона. И ему неловко было «мамкаться» при них с младшим братом.
Петька взял слишком ещё тяжелый для него велосипед за руль, и выставил подножку, чтобы опустить седло. А Димон направился к компании, которая ждала его.
–И понял, чтоб ни слова баб-Маше, а то пожалеешь! – крикнул, уходя брат.
И так – Петька остался один на жаркой улице небольшого райцентра. За пару минут он подрегулировал и затянул винт под седлом велосипеда. Скейт закрепил сзади на багажнике, ему не хотелось рисковать, заезжая домой. Можно было бы, конечно, бросить большой и не очень удобный велосипед брата вместе со скейтом, и взять свой, поменьше. Но велик шанс что бабушка не спит и думает, что он гуляет со старшим братом. А в кармане приятно позвякивали денежки. Жизнь казалась Петьке открытым морем, полным прекрасных и неведомых приключений. Он лихо вскочил на велосипед и помчался, огибая ямы на дороге, в сторону небольшого магазина.
Через 10 минут он уже сидел в тени козырька подъезда одной из немногих многоэтажек их городка. Сладкий огромный ванильный рожок потёк и несколько сладких капель упали на асфальт. Около них уже крутилась пара ос. Петька аккуратно передвинулся на метр от места, где пролилось мороженое, и продолжил наслаждаться своим рожком. После покупки в кармане всё ещё насчитывалась приличная сумма – хватит на два таких же мороженых, или на два поменьше и бутылку лимонада. Он ещё не решил.
Времени было всего половина третьего. Димон наверняка пошел с пацанами в их место. Где они тусуются – Петька пока не знал, брат никогда не пускал его с собой. Наверняка будут болтать о девчонках, машинах и прочих взрослых вещах. Видимо он и вернется примерно к пяти. Так что время есть.
Доев рожок, Петька огляделся и кинул бумажку прямо под ноги. Родители всегда учили его не мусорить. Но сейчас хотелось делать всё именно не так, как говорили родители.
Петька встал, снял с подножки Димонов велосипед, оседлал его и помчался обратно в старый город в сторону бабушкиного дома. Дом их располагался на небольшой улочке, идущей с запада на восток. Она носила совершенно непонятное, но заманчивое восточное название – Ферганская улица. От неё отходили к северу несколько живописных маленьких переулков, многие из них даже не были заасфальтированы.
Покрутившись пару раз вперед и назад по своей улице, Петька понял, что тут скучно, ловить нечего, солнце печёт, да еще велик шанс встретить соседку Тетю-Галю, которая всегда лезла не в свое дело. Эта сразу бы стала выспрашивать, куда девался Димон, почему Петька один катается на его велике, а там, не ровен час, и разболтала бы вечером все бабе-Маше.
Так что, проехав ещё раз улицу в направлении с востока на запад, Петька свернул в один из живописных переулков. Он носил название совершенно непонятное Петьке. На домах висели таблички «Пер. Зимний». Еще параллельно этому переулку были Ключевой, Весенний, Летний. Но Зимний казался самым загадочным. Проезжая его часть была настолько узкой, что деревья с противоположных участков соприкасались ветвями сверху, создавая коридор из тени. И в тени этой было нечто загадочное и манящее, во всяком случае, для мальчишки одиннадцати лет.
Петька, как взрослый, катил на большом велосипеде брата с по неасфальтированной спокойной улочке, а в кармане приятно звенели монеты. Проехав недлинный Зимний до конца, Петька попал на большой пустырь. Через который шла протоптанная тропинка. Но места дальше были ему незнакомы, а мама всегда говорила, чтобы они с братом не заходили туда, откуда могут не найти дорогу назад.
Так что Петька прокатился через пустырь, и вернулся на свою улицу по Ключевому переулку. Назад ехать было намного труднее, потому что переулки все шли под откос от улицы, на которой был дом бабушки. Вспотев, Петька всё-таки докрутил педали да знакомой улицы, проехался немного, развернулся и опять углубился в Зимний переулок. Педали практически не нужно было трогать, знай только объезжай колдобины на неасфальтированной дороге. И вот он опять оказался на пустыре. Солнце сильно припекало, и стоять здесь смысла не было совершенно никакого. С другой стороны, опять пыхтеть в горку, чтобы вернуться назад – смысла не было тоже.
Петька слез с велосипеда, поставил опять его на подножку, и попытался подрегулировать и руль, вслед за седлом. Однако винт был затянут так туго, что сил открутить его не хватало. Он присел на корточки около велосипеда и уставился на пустырь и тропинку ведущую через него. За пустырем видно было крыши таких же маленьких одноэтажных домов, как и в Зимнем переулке, где-то там, с той стороны пустыря, проорал свою однообразную песню петух. Петька поднялся, оглянулся, и увидел, что из переулка к нему нетвердой походкой шагает какой-то пьяный мужик. Не то чтобы Петька испугался, но мужик что-то нечленораздельно промычал, и желания чтобы он к нему подходил, у Петьки не было никакого. Он мастерски одной ногой задвинул вверх лапку, на которую опирался велосипед, вскочил в седло и припустил по тропинке через пустырь. «Да мама говорила, не ездить туда, где не были. Но дорогу то назад я помню – что тут сложного: обратно через пустырь и в любой из переулков. Тут все настолько рядом, не то, что у нас там в Москве. К тому же тут каждый домик и переулок особенный – перепутать нельзя!» – так размышлял Петька, катясь и подскакивая на кочках. Мужик естественно, остался далеко позади, в самом начале тропинки. Да и никаких попыток догонять Петьку он не предпринимал.