Приятные струйки холодного воздуха обдували его лицо. Он на несколько секунд прикрыл глаза. Затем он пристегнулся, и аккуратно выехал с парковки. На заднем пассажирском сиденье лежала увесистая папка – подшивка результатов медицинских исследований за последние 10 лет его жизни. И последней записью, сделанной полчаса назад было заключение комиссии о его непригодности к полетам в качестве члена экипажа коммерческого самолета.
Сейчас предстояло ещё многое обдумать, позвонить друзьям, организовать небольшой прощальный вечер с барбекю. Но что могло бы показаться удивительным постороннему наблюдателю, капитан Юн испытывал небывалое облегчение, почти радость.
Хотя современная медицина достигла огромных успехов, она всё ещё не в состоянии заглянуть в душу человека, прочитать его мысли. И если тщательно подойти к вопросу – практически невозможно выявить какие-либо отклонения у человека, даже если эти отклонения очень пугающие. Капитан Юн знал это не понаслышке.
А началось всё с одного сна. Ему снилось что они летят из Нью-Йорка в Лондон, он почему-то точно это помнил, помнил даже расчетное время прибытия в столицу Британии, номер рейса и остальные данные. Его коллегой в кресле справа летел Килиан Бессон, опытный пилот, который готовился стать таким же командиром на Боинг-777, как и сам Юн. Он помнил во сне отчётливо, как Бессон сказал, что выйдет в салон «проведать девушек» на несколько минут. На самом деле Юн отлично понимал, что Бессону просто нужно в туалет. И как только Бессон вышел и закрыл за собой дверь, Юн переводит ручку в положение «всегда закрыто» – таким образом снаружи попасть в кабину становится невозможно.
Дальше он уже знал, что делать – с его опытом для отключения автопилота не нужно больше 10 секунд. После этого он переводит ручки управления тягой обоих двигателей в положение взлётного режима. Затем резко отдает штурвал вперед-вправо, и машина весом больше трёхсот тонн устремляется вниз, одновременно заваливаясь на правое крыло с отрицательным углом тангажа. А внизу простирается бесконечная синяя гладь океана. Вскоре после начала снижения Бессон пытается открыть дверь, введя код. Но дверь не открывается. Он стучится, сначала в голосе его озабоченность, которая быстро переходит в откровенный ужас. Бессон профессионал, он быстро понимает, что происходит. Или догадывается. А в кабине тем временем включается система предупреждений. Резкий и неприятный электронный голос предупреждает о достижении предельной воздушной скорости. Затем включается ещё одно предупреждение о слишком быстрой потере высоты. А водная гладь всё ближе и ближе. В самом конце Юн чувствует нарастающую вибрацию – судно достигает скорости 1 маха и начинает разрушаться. Юн смотрит на наручные часы – они показывают половину первого по Нью-Йоркскому времени. Последнее, что он успевает подумать – фраза которая почему-то бесконечно-успокаивающе действует на него «Ну вот. Для тебя это всё закончилось».
Он вскакивает в холодном поту в постели. У его ног просыпается ирландский сеттер Майло и смотрит на хозяина умными глазами, будто прочитал мысли хозяина.
А Юн выходит на кухню, набирает из-под крана стакан воды и жадно его выпивает. Затем садится за стол и долго смотрит на часы, просто наблюдая как проделывает свои прерывистые движения по кругу секундная стрелка. Капитан Юн понимает – сегодня ему больше не уснуть.
Хотя если разобраться, началось всё намного раньше. Жизнь стала становиться хуже и гаже три года назад. Капитан Юн всегда вёл умеренный образ жизни, и за многие годы им с женой удалось накопить приличную сумму – они хотели путешествовать на пенсии, как и большинство американского среднего класса. Но к своему несчастью, Юн имел в своей натуре как ему тогда казалось «коммерческую жилку настоящего американца» и буквально чувствовал, что должен провести некую операцию, вложить свои сбережения в «большое дело» – иначе не будь он настоящим американцем, если не может заставить деньги начать работать. Так он считал, когда вложился в новый, но перспективный проект по разработке сланцевого газа. Естественно, Кэтрин, своей жене, он ничего не сказал. Поначалу дела шли неплохо, за первые полгода акции уже подросли в цене на пятнадцать процентных пунктов.
А после грянул гром – правительство приостановило финансирование разработок, сочтя это малорентабельным. Экологи и «зеленые» не преминули сразу же высказать своё мнение. Акции стали таять в цене с каждым днем. В итоге к концу первого года состояние Юна уменьшилось вдвое. Когда ещё через год ему удалось скинуть наконец акции компании, из скопленных за долгие годы и вложенных двух миллионов осталось немногим больше трёхсот тысяч. Это было фиаско. Крах американской мечты Джеймса Юна. А самое неприятное то, что Кэтрин ни о чём не подозревала.