С этими словами, он присел, и дал Эйбу небольшую миску, в которой был горький травяной отвар. Эйб с трудом проглотил содержимое, приподнявшись на локте.
Мужчины медленно покинули вигвам, притворив за собой полог. А Эйб почувствовал, что тело стало непослушным, слабым, глаза слипались. Он опустил голову на ложе из листьев и веток и моментально провалился в глубокий сон.
На утро он проснулся. Было очень холодно, очаг в вигваме прогорел и затух. Голова немного болела. Он поднялся, взял с пола свою одежду и вышел из вигвама. Поляна была пуста, а у входа стояли его сандалии. «Иди на восток, и вернись к своей семье!» – вспомнились слова шамана. Эйб еще раз осмотрелся и зашагал в сторону леса, из которого они с отцом накануне вышли к поляне. Дорогу он примерно помнил, да и к тому же неплохо умел ориентироваться на местности. Через час он добрался до горного ручья, который они накануне переходили с отцом. Там он умылся ледяной водой, прополоскал рот и вдоволь напился воды. Стало сразу намного лучше, голова прояснилась. Эйб чувствовал бы себя прекрасно, если бы не голод. Как-никак, он не ел уже четвертые сутки.
Ближе ко второй половине дня он добрался до поселения, и постучался в дом отца. Внутри его встретили те самые мужчины, которые присутствовали на вчерашнем обряде, во главе с вождём. Сегодня они были одеты в обычную одежду. На столе был накрыт простой обед из традиционных блюд. Очевидно, они ждали, когда Эйб вернется.
–Поздравляю, теперь ты один из нас! – сказал вождь в этот раз уже на английском, протягивая руку Эйбу, – теперь твоё имя – Черный Гриф. Имя это было предопределено для тебя с самого рождения, согласно дню и месяцу. Теперь ты можешь носить его с гордостью, но не порочь его!
Эйб с удовольствием принял душ. Затем его накормили. Во время обеда отец и другие мужчины рассказали ему всю суть обряда. Оказывается, раньше, столетия назад обряд был действительно кровавым ритуалом, который иногда приводил к смерти юношей. В те далекие времена индейцы прокалывали тело юноши, и подвешивали его к потолку вигвама. В наши дни обряд стал полностью ритуальным, не приносящим вреда здоровью и сильной боли. А кровь, которую шаман собрал из ранок используется для написания нового «взрослого» имени на лице проходящего обряд.
…Из воспоминаний о далёких днях Эйба вырвала трель телефонного звонка. Как ни крути, современный мир диктовал свои условия, даже если ты Большой Чёрный Гриф из народа оджибве. Эйб достал из внутреннего кармана куртки простенький телефон, и посмотрел на экран. Звонил Джером, его сын от второй жены. Эйбу не хотелось отвечать, но и заставлять Джерома беспокоиться ему не хотелось. Он нажал зеленую кнопку. В двух словах он рассказал ему, чем занимается и где находится, и пообещал, что через час обязательно будет дома.
Последние месяцы Эйб чувствовал, как изменилось отношение к нему со стороны семьи и общины. Зная стойкий, непреклонный характер старого индейца, никто в открытую не интересовался его самочувствием. Но хотел он того или нет, семья и друзья стали как-то внимательнее к нему. Даже Сьюзан, несмотря на сумасшедший график жизни журналистки Нью-Йоркской газеты, целых два раза прилетала в Дакоту за эти месяцы. Они с дочерью так никогда и не стали близки, во многом благодаря влиянию Грейс. Но в эти два раза Эйб видел, что дочь по-настоящему переживает из-за его тяжёлой болезни. Им всем, молодым, было ещё не понять, как чувствуешь себя, когда протекла длинная, полная ошибок и трудностей, взлётов и падений жизнь. Начала потихоньку возвращаться грызущая боль. Эйб нащупал в кармане пузырёк с обезболивающим, и тяжело поднялся с камня. Вытащив пузырёк, он проглотил две таблетки, и последний раз окинул раскинувшуюся перед ним бескрайнюю лесистую низменность, уже начинающую погружаться в вечерние сумерки. Затем, слегка размяв ноющие суставы, он начал свой медленный спуск по тропинке в сторону посёлка.
Полёт Большого Черного Грифа должен был скоро закончиться. Он понимал это, но не испытывал страха перед смертью. Он не знал, сколько ещё времени у него будет хватать сил самому добираться до этого большого камня над обрывом, чтобы посидеть в одиночестве. Может быть месяц, может немного больше. Врачи говорили о трёх, но он не очень им верил. Но одно он знал наверняка – что ещё не раз вернется сюда, чтобы ощутить силу Великого Духа родных лесов, в которых с незапамятных времён жили в мире с природой бесчисленные поколения его народа.
08.12.2018