— Сашко, — подозвал Дан воина.
Скинувший пятнистый капюшон и шлем, держащий шлем в левой руке, кудрявый новгородец подошел к Дану.
— Что с рукой? — поинтересовался Дан, смотря на рванный разрез накидки на правой руке Сашко и некоторую бледность его лица.
— А-а, — дернул головой парень, стараясь не двигать рукой с разрезанным рукавом, — зацепил меня московский придурок… — Словом «придурок» обогатил лексикон новгородцев Дан. Средневековым «русинам» в его отряде оно понравилось, вернее, смысл его понравился… — Сашко показал здоровой рукой на труп «безбашенного» рыжего бугая с двумя торчащими в груди арбалетными болтами. — Под той елью, на которую он кинулся, моя засидка была. Рукав кольчужный не прорубил, но рука онемела.
Дан глянул на лежащего «бугая» и просеку — после «бугая» — в еловых зарослях и подумал — хорошо, что московит сначала срубил несколько толстых веток и лишь потом, погасив силу удара, зацепил Сашко.
— Кровь? — спросил Дан.
— Нет, нету, — с пренебрежением сказал Сашко. И добавил: — Если бы пошла, я бы заметил.
— Подними руку! — приказал Дан. Новгородец попробовал выполнить приказ, но, едва рука пошла вверх, как лицо его болезненно скривилось.
— Либо перелом, либо сильный ушиб, — сообразил Дан. — Отставить! — скомандовал он новгородцу. И продолжил: — Так, в «наведении порядка» ты не участвуешь… — Под «порядком» Дан имел, в первую очередь, в виду собирание арбалетных болтов, осмотр вражеских трупов на предмет различных малогабаритных ценностей — денег или других подобных вещей, изымание этих ценностей, а также сбор и захоронение в приметном месте более-менее приличного оружия и доспехов супостата… На будущее. Все остальное оставлялось, как есть. Уцелевших лошадей шугали в сторону ближайшего жилья, если таковое было поблизости. Ну, и иногда, ежели была необходимость, прятали трупы… — Сейчас приберемся, — продолжил Дан, — отскочим верст на 10 и сделаем привал. Там посмотрю твою руку. — Дан подозвал ближайшего из «спецназовцев»: — Гюргей, помоги ему снять броню!
Перескочив небольшой лесной ручей, Дан просочился через плотную стену раскидистых елей и оказался на уютной, полуусыпанной хвоей, поляне. Рядом «приполянились» и Хотев с русым Янисом.
— Все, привал, — прохрипел Дан, не в силах сразу отдышаться, после ускоренного марш-броска. Остановившись, Дан усиленно замахал руками, чтобы быстрее прийти в себя. И, едва оправившись, скомандовал: — Хотев, сигнал общего сбора!
Громкий треск и характерное — «чжэ-э» крика сойки далеко разнеслось по лесу. Через несколько минут крик сойки повторился…
До службы в армии, в своем 21 веке, Дан и не подозревал, что лесных птиц так много и они так разнообразны. В смысле — их голоса так разнообразны. До армии все птицы для него были на «одно лицо» и их пение тоже было одинаковым. Какое-то сплошное чириканье и свист. То есть, что называется — летает вверху всякая мелочь, глумится над тобой и другими людьми и скидывают на голову разный мусор. Нет, конечно, орел — это орел и его клекот всем известен. Ну, на то он и орел! А, вот, остальные… Которые не орлы… Разве что ворон-ворона с их карканьем узнаваемы. Правда отличить ворона от вороны, Дан бы точно не отличил. Слава богу, хоть знал — это разные птицы. Да, а еще он мог распознать стук дятла в лесу… Однако все это было до армии, служба в которой многое изменила. В армии ему, хочешь-не хочешь, пришлось пройти ускоренный курс орнитологии — научиться различать птиц и их голоса. Естественно, не всех, а только наиболее часто встречающихся. Этого требовала специфика его службы. В «его армии» умение выуживать нужную информацию из крика птиц, как и умение бесшумно двигаться по лесу, было необходимо. А, уж, в Новгороде, под руководством бывших охотников — молодого Хотева и обстоятельного Лариона, хорошо знавших лес и его обитателей, Дан продолжил свои занятия по орнитологии. И не только по орнитологии. Заодно пришлось изучить, пусть и чисто теоретически, повадки разных зверей. И те звуки, что эти звери издают — потому что создаваемая Даном система связи для отряда полностью основывалась на умении подражать крикам разных птиц и животных, а также умении различать эти крики. Кстати, вместе с Даном учились подражать крикам птиц и животных, а также различать их и те, кого Дан «навербовал» в свой спецотряд. И это, несмотря на то, что они родились в 15 веке и, вроде как, по идее, должны были быть ближе к природе. Но, тем не менее… Кое-кому из них пришлось даже тяжелее, чем Дану. Например, сугубо, как сказали бы в далеком 21 веке, городским Сашко и Олучу. Парни всю жизнь провели, не выходя за пределы Новгорода.