ватизировать" его. К сожалению, "великого" в прошлом... Насколько Дан помнил историю России, лет так за 200 с гаком до 1470 года, по землям конгломерата восточно-европейских государств, условно именуемых «Русь», прошвырнулся некий дядя монголо-татарского происхождения. А конкретно - хан Батый «со товарищи». Своим походом, данный степной деятель основательно подорвал благосостояние указанных государств, государств, с которыми у Новгорода были тесные экономические связи. Что, естественно, тут же отразилось и на благосостоянии самого Новгорода. Однако не успели новгородцы отойти от одного удара, как почти сразу же последовал второй - на свою беду и в свое время, они умудрились "не заметить" обосновавшуюся у них под боком "сладкую" парочку весьма агрессивных, основанных выходцами из Германии, военно-монашеских объединений. Тевтонский и Ливонский ордена. Братья-рыцари сих орденов сначала просто попробовали отхватить кусок территории новгородской республики и даже было замахнулись на сам Новгород, но "схлопотав по зубам", постарались по-максимуму осложнить Новгороду торговлю на Балтике. В итоге, в результате всех этих телодвижений окруживших Новгород государств, динамичное развитие города, "завязанного" на торговле - ближней, с соседями- Русью и дальней, со странами Балтики, вплоть до Голландии и Англии, было прервано. К несчастью, и новгородская правящая верхушка, привыкшая к некой географической исключительности города, не сумела правильно отреагировать на вызов времени, на происходящие вокруг изменения, и, соответственно, перестроить политику республики. Новгород еще продолжал оставаться важным перевалочным пунктом на пути с Балтики на Русь и дальше, по Волге, на восток и обратно, однако... В жизни его, как-то незаметно, на главные роли стали выходить люди, связанные, в первую очередь, с землей, с владением землей, а не с торговлей, как прежде. Иначе говоря, бояре - землевладельцы. А сам Новгород медленно и верно перерождался из города-государства моряков, купцов и ремесленников в боярскую республику. Канула в прошлое эпоха активной внешней политики. 300 "золотых поясов", 300 наиболее богатых боярских семей, "оккупировавших" власть в городе, более не нуждались в подобной политике. Их главное богатство составляли огромные земельные угодья, а не эскадры пенящих морскую воду кораблей. Из Новгорода все меньше и меньше выходило отрядов молодцов-ушкуйников, осваивавших неизведанные земли и присоединявшие новые территории; новгородские купцы уже не ходили, почти не ходили, на Балтику, а вся энергия города теперь тратилась в бесконечных внутренних разборках - между улицами и концами города, между простым людом и еще остававшимися купцами, между простым людом и боярами, между купцами и боярами, между самими боярами. Между пятинами-землями Господина Великого Новгорода и непосредственно городом... Новгород постепенно хирел и замыкался сам в себе... Вокруг развивались, росли и объединялись, тем или иным способом, земли и княжества, создавались громадные национальные государства, а Новгород, словно застыл на одном месте. И терял, постепенно терял свое значение и силу... К счастью, полученные в университете знания оказались нужны Дану не только для того, чтобы не сойти с ума от резкого перехода из мира компьютеров в мир деревянных – особенно на Руси - городов и патриархального быта или, точнее, из мира андронного колайдера и передовых нанотехнологий в мир лучин и бычьих пузырей. И не для того, чтобы перевести дату из юлианского календаря в григорианский. В Господине Великом Новгороде, как называли его местные жители, несмотря на все невзгоды, жизнь не умерла. Она бурлила, возможно, не так, как раньше, во времена расцвета города, но бурлила. Естественно, для Дана, родившегося в 21 веке, не хватало интернета и телевизора, не хватало метро и уходящих ввысь зданий, ярких витрин, широких улиц и потока машин. Самолетов, летящих за облаками, музыки из кафе и караоке-баров. Прохожих на тротуарах, покупателей в магазинах, и, само собой разумеется, нудной, уличной, но такой чудесной, переливающейся всеми цветами радуги, особенно в вечерних сумерках, рекламы… Однако и новгородский люд, да и не только новгородский, тоже туда-сюда двигался по мостовым и деревянным тротуарам; играли свистульки и сопели сопелки скоморохов на улицах Новгорода; продавали всякую всячину и вполне успешно конкурировали – если привыкнуть - с супермаркетами 21 века торговцы на рынке; уличанские вече и вечерние "посиделки", а в плохую погоду или зимой - церковь, могли поспорить с социальными сетями в интернете, а слухи и сплетни с «желтой прессой». Сообщения городского глашатая с новостями по радио и тиви. Пивные заведения с «бистро», пивбарами и кафе, а корчма у святого Петра на Готском подворье с самым богемным и скандальным рестораном в городе. Нужно было лишь привыкнуть... Только, вот, Москва. По тем, запомнившимся из 21 века, страницам учебника истории России, она, вот-вот, должна была предъявить ультиматум Новгороду – признать свою церковную, а по сути, политическую, зависимость от Москвы и от московского Патриарха всея Руси - Филиппа. Тогда же Иван 3, князь Москвы, соберет в Москве московское боярство, своих князей-братьев, а также зависимых от Москвы «малых» удельных князей и церковных иерархов, объявит поход против Новгорода и начнет собирать войска. А после поражения Новгорода в этой войне и признания всех московских требований, город станет уже иным. Настолько иным, что сохранит мало общего с бывшим Господином Великим Новгородом и его жителями. Хотя, конечно, до резни, устроенной в городе следующим московским князем, царем Иваном 4, по прозвищу - Грозный, будет еще далеко. Также далеко, как и до полного превращения Новгорода в заштатный город царства московского... Впрочем, Дану, все равно, деваться было некуда, и определяться приходилось сейчас и там, куда его занесло - в Новгород 15 века. И неважно, занесла его сюда сила «чистая или нечистая...» То, что Дан умел и всю жизнь, пусть, пока, и короткую, делал – охотился за сенсациями – жертвой которых и стал, похоже, в конце концов, здесь было никому не нужно. Конечно, можно было попробовать приспособить свой талант выискивать, следить и анализировать для организации какой-нибудь "хитрой" службы или детективного агентства. Но, опять-таки, кому это нужно в Новгороде 15 века? Кто станет платить за это, то есть, будет его клиентом? Дан внутренне улыбнулся, представив себе, на минутку, написанную древнерусским уставом, распространенным в Новгороде, трудночитаемым и похожим на греческое византийское письмо или арабскую вязь, или нет, лучше на церковнославянском, с ятями и ерями, вывеску-растяжку из бересты: - «Детективное агенство Дан энд компани. Розыск пропавшей скотины, такмо загулявших мужей и украденных вещей...». Рядом 3-этажный деревянный терем с резными ставнями и вывеска чуть колышется ветром, натянутая между двух столбов... Что еще умел Дан? Долго бежать, скрытно ходить и более-менее прилично махаться руками-ногами… Данные «ценные» навыки Дан приобрел в армии, когда служил в одной кадровой бригаде, имеющей цифровое обозначение. Однако, тоже, как-то все это было мутно и Дан не понимал, как можно это приспособить для жизни в Новгороде. Разве что стать средневековым наемным киллером... А еще Дан, по сравнению с новгородцами, знал много такого, до чего в 15 веке пока не додумались. И не скоро еще додумаются. И что интересно - чем больше он здесь находился, тем отчетливее вспоминал все, что когда-то прочитал или увидел. Вероятно, это была обратная сторона возникшего информационного голода, отсутствия - в Новгороде 1470 года - того потока разнообразных, порой совершенно ненужных сведений, которыми человека со всех сторон пичкают в 21 веке. А, может, и изобилие настоящих, не созданных перегонкой нефти, продуктов вкупе с чистым, не отравленным выбросами промышленных предприятий, воздухом так повлияли на него. Ведь, даже зрение, катастрофически начавшее ухудшаться в последний год – сказывалось беспорядочная жизнь и сидение, порой, за компом целыми сутками – и то восстановилось. В общем, физически Дан чувствовал себя даже лучше, чем в 21 веке и, хотя, понятия не имел, что ему делать и как жить дальше – духом не падал. Какой-то ненормальный прилив энергии у него был. Камчатский синдром. Это когда овощи и фрукты, привезенные из центральной России и высаженные на новой, богатой микроэлементами почве далеких островов, в первый год дают неестественных размеров урожай. Потом-то они адаптируются и становятся обычными, но в первые годы их так и прет… Уже на второй день, к вечеру, самостоятельно выйдя во двор - в джинсах, кроссовках, маечке и легкой курточке, слава богу, лето в Новгороде 15 века оказалось не холоднее, чем в Гомеле 21 века - Дан, несмотря на все еще слегка гудящую голову, непроизвольно начал искать глазами, чем бы заняться. В метрах 10 от того сарая, где Дан "болел", под навесом из дерева, находилась печь для обжига гончарных изделий. Постояв немного за спиной у суетившегося возле печи Семена, подмастерья Домаша - одного из тех двух "бомжей", что нашли Дана – худого, среднего роста, мужичка с ярко-синими глазами и пегой бороденкой, Дан быстро вернулся в сарай. В этом сарае, в одном углу, он в беспамятстве валялся на лежаке, а в другом Вавула, тоже подмастерье Домаша – второй из "