десь была окрашена в красный цвет. С такими же переломанными ногами, метрах в 10 от московита и его лошади, частично в воде, частично на песке лежала еще одна лошадь. В отличии от первой эта была мертва. Земля и вода здесь тоже были пропитаны кровью. - Рудый, Янис, - сказал Дан двум «янычарам», - добейте лошадь… И этого, - подбородком указал он на лежащего под обрывом, дергающего рукой московита, - заодно. Мертвых московских ратников стащили на дорогу. Дан насчитал ровно 12 трупов, не считая тех двоих, что лежали внизу, под обрывом. Их не стали поднимать наверх. Вторая часть московского отряда – татары, так и не показалась на дороге. Остались татары в деревне, вернулись назад или подевались куда, для Дана осталось загадкой… Раненных московитов, к сожалению, не было и не у кого было узнать причину этого. Ну, да, и бог с ними. Во всяком случае, в лесу татар не было, а это главное. А куда они уже подевались - не суть важно. Возможно, после гибели в засаде боярина - командира отряда, московиты и татары рассорились. И татары решили не выходить из деревни и, вообще, вернуться назад… Или московиты постарались их просто «забыть» в деревне. Дану показалось, что один из его людей как-то не очень хорошо держит правую руку. - Сашко, - подозвал Дан воина. Скинувший пятнистый капюшон и шлем, держащий шлем в левой руке, кудрявый новгородец подошел к Дану.- Что с рукой? - поинтересовался Дан, смотря на рванный разрез накидки на правой руке Сашко и некоторую бледность его лица.- А-а, - дернул головой парень, стараясь не двигать рукой с разрезанным рукавом - зацепил меня этот придурок – словом "придурок" обогатил лексикон новгородцев 15 века Дан. Средневековым "русинам", в его отряде, оно понравилось, смысл его понравился. - Сашко показал второй, здоровой рукой на труп "безбашенного" рыжего бугая с двумя торчащими в груди арбалетными болтами. - Моя засидка, как раз, под той елью была, на которую он кинулся. Рукав кольчужный не прорубил, но рука онемела. Дан глянул на лежащего "бугая" и просеку, после "бугая", в еловых зарослях, и подумал, хорошо, что московит сначала срубил несколько толстых веток и лишь потом, уже погасив силу удара, зацепил Сашко.- Кровь? - спросил Дан.- Нет, нету, - с пренебрежением сказал Сашко и добавил, - если бы пошла, я бы заметил.- Подними руку! - приказал Дан. Новгородец попробовал выполнить приказ, но, едва рука пошла вверх, как лицо его болезненно скривилось.- Либо перелом, либо сильный ушиб, - подумал Дан. - Отставить! – скомандовал он новгородцу. И продолжил: - Так, в "наведении порядка" ты не участвуешь... - Под "порядком" Дан имел, в первую очередь, в виду собирание арбалетных болтов, осмотр вражеских трупов на предмет различных малогабаритных ценностей - денег или других подобных вещей, изымание этих ценностей, и сбор и захоронение в приметном месте более-менее приличного оружия и доспехов супостатов. На будущее. Все остальное оставлялось, как есть. Уцелевших лошадей шугали в сторону ближайшего жилья, если таковое было поблизости. Ну, и иногда, требовалось навести порядок на территории. - ...Сейчас приберемся тут, отскочим на 10 верст и я обьявлю привал. Там посмотрю твою руку. - И подозвал ближайшего из "янычар": - Гюргей , помоги ему снять броню! Перескочив небольшой лесной ручей, Дан просочился через плотную стену раскидистых мощных елей и оказался на маленькой, уютной полуусыпанной хвоей поляне. Вместе с ним на поляне оказались Хотев и русый Янис.- Все, привал, - прохрипел Дан, не в силах сразу перейти, после движения ускоренным шагом, на обычное дыхание. Остановившись, Дан начал усиленно махать руками, чтобы быстрее придти в себя. Одновременно он скомандовал: - Хотев, сигнал общего сбора! Громкий треск и характерное - "чжэ-э" крика сойки далеко разнеслось по лесу. Через несколько минут крик сойки повторился.... До службы в армии, в своем 21 веке, Дан и не подозревал, что лесных птиц так много и они так разнообразны. В смысле - их голоса так разнообразны. До сих пор все птицы для него были на "одно лицо" и их пение тоже было одинаковым. Какое-то сплошное чириканье и свист. То есть то, что называется - летает вверху всякая мелочь, глумится над людьми и скидывает вниз разный мусор. Нет, конечно, орел это орел и его клекот всем известен. Но, на то он и орел! А, вот, остальные.... Разве что ворон-ворона и его-ее карканье узнаваемы. Правда отличить ворона от вороны... Дан бы точно не отличил. Слава богу, хоть знал - это разные птицы. Да, а еще он мог распознать стук дятла в лесу... Однако все это было до армии, служба в которой многое изменила. В армии ему, хочешь-не хочешь, пришлось пройти ускоренный курс орнитологии - научиться различать птиц и их голоса. Естественно, не всех, а только наиболее часто встречающихся. Этого требовала специфика его службы. В кадровой бригаде. Умение выуживать информацию из криков разных птиц, как и умение бесшумно двигаться по лесу, в "его" армии было очень нужно. А уж в Новгороде, под руководством бывших охотников - молодого Хотева и обстоятельного Лариона, хорошо знавших лес и его обитателей, Дану пришлось продолжить занятия по орнитологии. И не только по орнитологии. Заодно пришлось изучить, пусть и чисто теоретически, повадки разных зверей. И те звуки, что эти звери издают - потому что создаваемая Даном система связи - для отряда - полностью основывалась на умении подражать крикам разных птиц и животных, а также умении различать эти крики. Кстати, вместе с Даном учились подражать крикам птиц и животных, а также различать их и те, кого Дан "навербовал" в свой спецотряд. И это, несмотря на то, что они родились в 15 веке и, вроде как, должны быть ближе к природе. Тем не менее, кое-кому из них, например сугубо, как сказали бы в далеком 21 веке, городским Сашко и Олучу, было даже гораздо тяжелее, чем Дану. Парни всю жизнь провели не выходя за пределы стен Новгорода. Отмахавшись руками и восстановив нормальное дыхание, Дан, наконец, обратил внимание на вросшую в землю огромную каменюку. Здоровенную, выше пояса Дана, облепленную всю снизу травой. В общем-то, заметил он ее сразу, но лишь сейчас увидел на валуне какие-то черты. Дан подошел ближе к камню и понял, что линий на камне очень много. Большинство из них были плохоразличимы, особенно издалека. А вблизи... Линии складывались в рисунок человеческого лица, усатого, бородатого и длинноволосого. Примитивно изображенного, но изображенного. Дану, почему-то, захотелось провести пальцами по рисунку, по высеченному на камне лику, по бороде и усам изображения. Он поднял уже руку, однако свистящий, на одной высокой ноте, крик-шепот: - Стой, боярин! - заставил Дана замереть. Дан обернулся. Ларион, бывший охотник-тверичанин, даже потемнел лицом торопясь успеть предупредить Дана и, в тоже время, пытаясь не нарушить запрет-табу на громкий голос в лесу. Но Ларион уже успокаивался и кровь отхлынула от его лица.- Не надо, боярин, - произнес Ларион в ответ на невысказанный вопрос Дана, - не тревожь неведомое! - И тихо добавил: - Лесные духи бывают очень мстительны. Дан опустил поднятую руку. И опять взглянул на высеченное лицо. Бог забытых племен, когда-то живших здесь... Он смотрел на него с камня. Тут, вероятно, было его капище. Сюда, на эту укрытую от чужих взглядов, поляну, приходили люди, приносили жертвы - шкуры животных, куски мяса, возможно оружие убитых врагов или самих врагов... Шаманы или жрецы проводили возле камня, при стечении людей, странные колдовские обряды, кружились в танце... Люди просили у своего бога дать им удачу на охоте или в битве с врагами, развешивали свои амулеты на деревьях, клали их перед камнем, чтобы бог даровал им частичку божественной, чудодейственной силы... Дан осмотрел собравшихся на отгороженной от всего мира большими разлапистыми елями поляне - широкого, очень сильного физически, невысокого темноглазого Клевца; рослого, почти с Дана, белобрысого альбиноса Каупо; жилистого, неторопливого, с цепким взглядом, Лариона; мощного, плечистого, чуть пониже Каупо, огненно-рыжего Рудого; столь же рослого и мощного новгородца Сашко с поврежденной рукой, еще двух новгородцев - гибкого, простецкого внешне, удивительно ясноглазого тонкого Олуча и носатого, выше чуть-чуть Дана оглоблю Носа; спокойного ладожанина Хотева, русоволосого до золотого, быстрого на ногу получудина-полуславянина Гюргея и такого же тонкого, как Олуч, слегка похожего на девушку, Яниса. На вид почти все, за исключением бывшего охотника Лариона, были ровесниками Дана, однако, на самом деле…- Янис и Олуч в дозор! - уронил Дан, выбрав двоих наиболее ровно дышавших, как ему показалось, "янычар". Беженец с орденских земель и новгородец тут же скрылись - один вправо, один влево - за стеной деревьев, плотно окруживших поляну. - Остальным привал. Перекусить и справить свои дела, кто нуждается! Дан снова посмотрел на своих "бойцов", моментально расползшихся по всей полянке, развалившихся на траве, подложив под себя толстые, простеганные, предназначенные для ношения под доспехами, для смягчения сабельных, копейных и прочих ударов, кафтаны - ложиться просто на землю Дан отучил "бойцов" сразу. Ему не нужны были воины, выходящие из строя из-за того, что лежали на голой земле и застудили грудь или спину. Кстати, летом, эти кафтаны носили, в основном, накрутив на пояс под маскировочными накидками - которые, вообще, редко снимали - и надевали их лишь перед самым боем. А, вообще, каждый человек в отр