шарик кистеня. - А, вот, это уже зря, - нехорошо подумал Дан, - совсем не по джентльменски. - И, подловив коротышку на замахе кистенем-гасило, снова пнул его, в колено, и уже падающему на Дана, от всей души добавил в грудину. От удара бородатого отшвырнуло назад и с головы его упала суконная шапка-ушанка, прикрывавшая, как выяснилось, большую блестящую плешь. Коротышка выронил кистень, а затем медленно рухнул на колени рядом со стонущим белобрысым. Дан почувствовал соленоватой вкус крови на своих губах и слегка саднящую скулу. Коротышка все-таки зацепил его. Однако сейчас было не до этого. Дан развернулся на 180 градусов и, как раз, вовремя. Сообразив, что у коротышки и белобрысого дела плохи, один из похожих друг на друга, как братья-близнецы, крепышей оставил Домаша и бросился к Дану. За те секунды, что тип летел к нему, Дан даже успел рассмотреть его. Смуглый и непривычно чернявый для Новгорода, и странно - удивительно спокойный. - Опасен, - подумал Дан, - весьма опасен. И, будто, воспоминанием о прошлом - будущем проскочило слово: - Киллер... - Дан сделал подсечку чернявому, не особо надеясь на успех. Чернявый легко перепрыгнул ногу Дана и, неожиданно, в прыжке, ударил. - Ого! - только и успел подумать Дан, в свою очередь уходя от удара. - Шустрый. - И показал смещение вправо, сам оставаясь на месте. Чернявый дернулся было вправо, на мгновение выпустив Дана из вида. В ту же секунду Дан подбил его и, заваливающемуся вбок, не давая ему опомниться, сразу нанес двойной в бок. Чернявый со всего маху грохнулся на землю. Дан уже хотел врезать, для надежности, чернявому еще пару раз ногой по ребрам, но громкий всхлип, в котором, ему показалось, он узнал голос Домаша, отвлек его. Дан среагировал на голос и... Сильный удар сзади по голове, скорее всего кистенем, заставил его поплыть... - Недооценил я противника, - подумал Дан... - В ушах невыносимо громко загудели колокола, он попытался обернуться, но лишь мягко опустился на колени, а затем и вовсе повалился ничком на траву.- Какая она громадная и зеленая, - мелькнуло еще в сознании Дана... Глава 12 ...Сначало была полная темнота. Потом мысль : - Больно, - а за ней, - меня тошнит... Темнота как-то посветлела. - Я лежу... На земле, что ли... Что? Я лежу? Вставать, немедленно! Дан попробовал встать, с первого раза ничего не получилось. Однако со второй попытки, неловко сгребясь и поднатужившись, он сумел сесть. Темнота рассеялась и он увидел мелькающие вокруг ноги множества людей.- Где я? - хотел спросить себя Дан. Но, тут же, как-то вяло, вспомнил: - А-а, на нас же напали... - Он попытался, не торопясь, восстановить события: - Меня, вроде, вырубили. Потом... - Его мысли перескочили. - А это, должно быть, те, кто на стенах работал, - сообразил Дан, видя мелькающие вокруг многочисленные ноги, - увидели, как на нас напали и прибежали на помощь... Вдруг, кто-то, подхватил Дана под руки и поднял.- Странно, а почему я ничего не слышу? - подумал Дан и тряхнул головой. Тут же нестерпимая боль расколола голову надвое и чуть не лишила опять сознания. Даже в глазах померкло.- Ну, что, очухался? - звук ворвался в сознание Дана вместе с голосом Домаша. - Держись за меня. Вот, так, осторожно. - Дана шатало и в глазах рябило.- Идти можешь? - снова донесся из какой-то неведомой дали голос до сознания Дана. Дан попробовал сконцетрироваться на владельце голоса. Вид у Домаша был еще тот. На скуле явственно всплывал синяк, глаз опухал, а из щеки струилась кровь прямо на дорогого сукна рубашку. Дан хотел сказать, что не уверен в своей способности идти, но пересохшие губы не желали отрываться друг от друга. Тогда он попытался показать это рукой, однако лишь пошевелил ладонью. - Не можешь, - понял его Домаш. Дальнейшее Дан запомнил плохо. Кто-то куда-то тащил его и этот кто-то явно был не Домаш. По дороге, Дана вырвало и ему стало легче, но лишь на время. Потом опять заболела голова и все вокруг поплыло... Следующее видение - он в окружении множества лиц и среди них Семен, Лавр, Вавула и Зинька. Его тошнит, его что-то заставляют выпить и, в очередной раз, его рвет. И последнее, он на лавке в сарае... Очнулся Дан оттого, что страшно першило горло и очень хотелось пить. А еще неимоверно трещала голова. Да, и во рту, словно, он помои какие-то жрал. Электронное табло часов на стене показывало 12, 12 дня. Темнел рядом экран телевизора. И сбоку, при кровати, томился утюг с висящим на нем одним носком... Носок был ярким, полосатым и точно не Дана. Кроме того, по соседству с утюгом валялся чехол от старого зонтика... За открытым окном чирикали воробьи, где-то неподалеку прогундосила машина и слышались голоса людей. В ногах было как-то неудобно, будто сжимало их что-то... Дан с трудом сполз с кровати, вспомнил, что джинсы он вчера сумел снять, а, вот, дальше... туго. Кажется, на туфли-мокасины его не хватило. Он попытался извернуться и взглянуть на свои ноги. Однако, силы его иссякли и он, распластавшись на полу, снова отключился... Второй раз Дан очнулся от того, что надрывно звенел телефон. Дан, не открывая глаз, вслепую, протянул руку и нащупал на прикроватном столике аж подпрыгивающий от звука мобильник, но в этот момент телефон стих. Дан, с закрытыми глазами еще минуту посоображал - что это было, а затем оставил трубку в покое и попробовал нашарить на столике пакет сока, который, как ему мнилось, должен был стоять там. Еще с пятницы стоять. Что-то упало. Тяжело ворочая глазами, Дан попытался посмотреть - что именно. Попытка удалась. Это была компьютерная фоторамка. Сейчас на ней красовалось старое семейное фото - Дан, еще мальчишка, сестричка, младше Дана на пару лет, отец и мать. Дан хмыкнул мысленно и, перестав искать на придиванном столике сок, потянулся, чтобы поднять рамку. Однако, снова голова у него закружилась, половицы на полу и желтовато-золотистые обои на стене смешались воедино в фантастический узор, и Дан куда-то провалился... В третий раз очухался Дан в полной тишине и некоем благостном сумраке. То бишь - в непроглядной тьме. Судя по всему, на улице уже была ночь. Рядом кто-то нагло сопел и ворочался и, непонятно где, еле слышно тявкала собака. Пахло глиной, старой одеждой и еще чем-то таким, квасным.- Значит, почудилось, - подумал Дан, уставившись неподвижным взглядом в маленькую прореху в крыше сарая, через которую виднелся краешек далекой блестящей звезды. - Часы на стене, шум машины, телефон и старая семейная фотография - все почудилось. Дан уже несколько месяцев провел здесь, в средневековом Новгороде, а, вот, поди, сейчас, только сейчас, вспомнил о своих родных... С отцом Дан виделся не часто. Что там у них случилось с матерью, Дан не знал, но отец ушел от них, со скандалом ушел, когда Дан еше учился в школе, в 6 классе. У отца уже давно была другая семья и Дан, также давно, перестал винить отца в чем-нибудь. Дан иногда бывал в гостях у него, особых отношений не сложилось, но Дан видел, что отец рад ему. С сестричкой Дан тоже виделся редко. Особенно в последние годы. Выйдя замуж, она оказалась довольно далеко от них. И сейчас, по идее, в том 21 веке, который оставил Дан и который теперь уже, наверное, параллелен этому, где история, благодаря Дану, пошла по другому пути, сестра должна находиться с мужем в Чехии, куда ее мужа отправили в командировку. А, если параллельных миров не существует, тогда в том государстве, какое теперь существует на месте Чехии... Связь с ней Дан обычно поддерживал при помощи редких общений в интернете, ибо болтать по телефону не он, ни сестра не любили, только, если что срочное... И мама... Замуж она, после ухода отца, второй раз так и не вышла, но через несколько лет, неожиданно, открыла в себе талант актрисы. После чего поступила в народный театр и с каждым годом, со своим театром, все больше и больше колесила по разным городам и весям... То есть, и ее, Дан, в последнее время видел не часто... По поводу же всех прочих родственников, Дан даже не заморачивался. Нет, они, конечно, были и где-то жили, но Дан видел их очень редко. Правда, теперь он их, вообще, никогда не увидит, ну, и бог с ними... Короче, отсутствие в этом мире отца, матери и сестры, а также прочих родственников и знакомых пока Дана не грызло, ведь, он привык к одиночеству... Может потом... Позже.... Захочется взглянуть им в глаза, сказать что-нибудь и услышать ответ... Обнять их... Хоть разочек. Дан скрипнул зубами: - У-у, все-равно, ничего изменить нельзя! От нахлынувших чувств Дан не сразу понял, что лежит, укрытый теплым одеялом из шкур, закинув-подложив одну руку под голову и что эта рука у него давно занемела. Он высвободил руку и пару раз сжал и разжал кулак, дабы кровь живее заструилась по венам. Занемевшую руку сразу закололо множество маленьких иголочек. Неожиданно сопение рядом прекратилось и Дан услышал шорох. Из темноты появилось бородатое лицо Домаша. Почти тут же к бородатой физиономии Домаша присоединилась "варежка" Семена.- Ты как? - почему-то тихо спросил Домаш, всматриваясь в Дана.- Живой, - также шепотом, на всякий случай, отозвался Дан. И поинтересовался: - А что случилось? Почему так тихо?- А-а, забудь...- уже нормальным голосом сказал Домаш. И спросил: - Голова не болит? - Нет, - уронил Дан. - А что, должна? Внезапно рядом с Домашем и Семеном материлиазовалось еще несколько физиономий. Притом из них Дан знал только Лаврина и Вавулу, остальные две, со спутаными длинными бородами и темными клобуками на головах были ему совершенно незнакомы. Домаш н