— Слушаюсь, господин барон. — Хельмут поклонился.
Маггиль подождал, пока денщик выйдет.
— У нас здесь работы хватает, Георг. Шеф заболел, твой Франц отвечает за город. Это непросто.
— Понимаю. — Шлоссер вертел между пальцев сигарету, поглядывал на Маггиля.
— Ни черта ты не понимаешь. Но скоро поймешь. Эстонцы должны были встретить нас лучше.
— Почему, Франц? — Шлоссер взял со стола телефон, вынул из кармана нож, неторопливо начал разбирать аппарат. Маггиль хмуро следил за его движениями. — Почему эстонцы должны встречать нас хорошо?
— Тебе будет трудно работать, Георг. — Маггиль вздохнул. — Ты аристократ, тебя недолюбливает фюрер. Только Канарис сумел добиться твоего возвращения в строй. Я получил специальное распоряжение по поводу твоего приезда. — Перечисляя, он сжал правую руку в кулак, а левой разгибал на ней пальцы.
— Спасибо, Франц. — Шлоссер открыл телефонный аппарат, вынул из него деталь, положил на стол. Маггиль опустил глаза. Шлоссер не упрекнул его, беспечно сказал:
— Недурно, Франц.
Маггиль молчал, поглаживая кисть левой руки. Пытаясь выйти из неловкого положения, он сказал:
— Забыл сказать, Георг. Я получил приказ из Берлина оказывать тебе посильную помощь.
— И начал с подслушивания телефонных разговоров. — Шлоссер взял вынутую из телефонного аппарата деталь. — Тебе не мешает знать, Франц, что адмирал Канарис встречался с твоим шефом Кальтенбруннером. В этой операции СД и абвер будут работать вместе. Не переусердствуй в слежке за мной. Можешь остаться без головы.
— Что ты, Георг? Хочу предупредить тебя — Кальтенбруннер не любит аристократов. Не думай, что я смогу тебе существенно помочь.
— Спасибо, Франц, — беспечно ответил Шлоссер. — Пройдем в гостиную, проверим, все ли готово.
Старинная мебель красного дерева и вполне приличный ковер остались от хозяев особняка. Шлоссер поправил стоявшие на камине подсвечники и зажег свечи.
— О, свечи! Столовое серебро, коньяк и русская водка. Хорошо быть богатым. — Потирая руки, Маггиль обошел стол. — Кто-то сказал, что в мире имеется лишь два рода людей: богатые и бедные.
— Сервантес. — Шлоссер улыбнулся. — Только он сказал: имущие и неимущие. И потом, Франц, Сервантес не моден у партии.
— Я не могу запомнить всех коммунистов, а сказал он неплохо. Кого мы ждем?
— Видимо, меня, господа? — останавливаясь в дверях, спросил Целлариус.
— Простите, господин фрегатен-капитан. Я не слышал, как вы подъехали.
— Пустяки, господин барон, — ответил Целлариус, показывая, что понял и в присутствии гауптштурмфюрера будет официален. — Вы прекрасно устроились, умение создать уют на войне — большое искусство.
— Прошу господа, как говорят русские: волка баснями не кормят. Он заметил, как Целлариус сдержал улыбку, видимо, зная точный текст русской пословицы.
— Что ты сказал, Георг? — спросил Маггиль, наливая себе водки. Не дожидаясь ответа, продолжил: — За твой успех, Георг! — Он поднял рюмку.
— Ваше здоровье, господа! — Шлоссер поднял рюмку. Офицеры выпили. Маггиль, наливая себе снова, спросил:
— Как съездил, Георг? Я слышал, ты подобрал двух человек. Это не персональный секрет абвера?
— Не дает тебе абвер покоя. Хочу подготовить двух агентов, забросить их к русским. Но это не главное. — Шлоссер подошел к небольшому столику, на котором лежали лист белой бумаги и карандаш. Целлариус и Маггиль последовали за ним.
— Абвер располагает данными, что в ближайшее время в Таллинне появится крупный разведчик русских, который станет интересоваться деятельностью вашего хозяйства, фрегатен-капитан. Я нарисовал улицу Койдула, вот дом три, где расположена Абвернебенштелле-Ревал. — Шлоссер поставил крест. — Этот дом пустует, в нем можно создать небольшой пансион, три-четыре комнаты. Вот здесь сейчас пивная, которую посещают солдаты. Надо срочно ее переоборудовать в офицерское казино. Клуб для избранных — для ваших людей, Целлариус, и для ваших, гауптштурмфюрер.
— Русский не полезет в такое логово, — категорически сказал Маггиль.
— У него не будет лучшего подхода. Но надо приготовить приманку, господа. Франц, мне нужен умный парень. Тонко, без нажима он разыграет опустошенного человека, психически травмированного ужасами твоих подвалов. Он ищет забвения в игре и проигрывает, крупно проигрывает. Деньги я ему дам, разумеется, через тебя. Пойдут слухи, на него начнут писать доносы, гауптштурмфюрер Франц Маггиль наложит на него взыскание. В его легенду должны поверить все, им может заинтересоваться русский разведчик. Не исключено…