— Ну, здравствуй ещё раз. — Крон привлек её к себе и поцеловал в мокрую щёку.
— Соскучился? — заглянула она ему в глаза.
— Очень.
Пильпия весело рассмеялась и брызнула на него каплями с цветка. Затем взяла у подошедшей рабыни купальную простыню, вытерла волосы и промокнула лицо.
— Идём.
Она подхватила Крона под руку и повела в дом.
В спальне она легла на ложе, опершись на локоть, а Крон сел напротив на пол, на чью-то лохматую шкуру и, прислонившись спиной к стене, блаженно прикрыл глаза.
— Хорошо… — выдохнул он. — У тебя я чувствую себя опять человеком. И не надо играть чью-то роль… Мне, порой, кажется, что я марионетка. Ни шага без инструкции, ни слова без…
— Опять хождение Гаруна-аль-Рашида в народ? — прервала его Пильпия.
Крон открыл глаза и развёл руками.
— Да, невесело быть твоей содержанкой. У меня на сегодня были свои планы…
— Госпожа, — послышался из-за завеси осторожный шёпот рабыни. — Здесь спрашивают господина…
Пильпия недоумённо посмотрела на Крона. Он покачал головой.
— Гони в шею! Пусть приходят к нему домой!
— Кто? — вдруг передумал Крон.
— Некто Гирон.
От неожиданности Крон выпрямился. Вот уж чьё имя он не ожидал услышать.
— Зови.
Пильпия удивлённо подняла брови, но промолчала. Рабыня бесшумно отошла, только колыхнулась тяжёлая завесь, и через некоторое время послышался приближающийся стук деревянных подошв по каменному полу.
Бесцеремонно отодвинув в сторону завесь, в спальню быстрым шагом вошел Гирон. Борода его была всклокочена, глаза горели. Казалось, он сейчас, как Архимед, закричит: «Эврика!» К счастью, бежал он по улицам Пата не голый, но тоже в непотребном виде — в мятой ночной рубахе без рукавов и даже не подпоясанный. В руках он сжимал свиток.
— Гелюций! — вместо приветствия крикнул он. — Есть идея!
И осёкся, наткнувшись взглядом на Пильпию. Пильпия спокойно встретила его взгляд, с интересом рассматривая патского механика-самоучку, о котором была наслышана. Но чем дольше они смотрели друг на друга, тем более в её глазах нарастало льда.
— Может быть, он, как ты говорил, действительно человек большого ума, — резко сказала она на линге Крону и набросила на себя покрывало, — но сейчас на его лице я ничего, кроме похоти, не вижу.
Гирон не понял, что она сказала, но интонация не оставляла сомнений. Он густо покраснел, как от пощёчины, и повернулся к сенатору.
— Я хочу уйти из печатни, — глухо сказал он.
— Почему? — почти не удивился сенатор.
— Потому, что она уже есть. И мне она стала неинтересна. И потом, ты сам предложил мне думать и искать идеи.
— И какая же идея у тебя сейчас?
— Клепсидра.
— Ну? — удивилась Пильпия. — А мне казалось, что её уже придумали…
— Женщина! — резко сказал Гирон. Глаза его горели недобрым огнём. Почему ты вмешиваешься в разговор мужчин? Твой удел — любить, рожать детей и поддерживать жизнь домашнего очага. Творчество же оставь мужчинам!
Пильпия расхохоталась. Казалось, Гирон сейчас взорвётся, но Крон встал со шкуры и мягко взял его за локоть:
— Ну, показывай, что ты принёс.
Гирон сдержал себя, отвернулся от Пильпии и передал сенатору свиток.
— Смотри.
Крон развернул лист, внимательно изучил рисунок и удовлетворённо цокнул языком. На бумаге было изображено подобие механических часов. Даже до зубчатой передачи Гирон додумался. Правда, вместо стрелок Гирон предлагал круг с прорезью, а в движение часы приводились падающей на гребное колесо струёй воды.
— Хвалю.
— Я пришёл не за одобрением, а за советом.
Крон вопрошающе посмотрел на Гирона.
— Чтобы эта клепсидра работала точно, нужен постоянный ток воды. Если я не смогу его создать, то всю эту механику можно использовать только в качестве детской забавы.
— Не понял, — искренне удивился сенатор. — А не ты ли сам определил, что постоянный ток воды достигается из сосуда с постоянным уровнем?
— Я, — фыркнул Гирон. — Но я определил это чисто умозрительно, наблюдая за струёй воды, бьющей из щели в плотине. Сосуд такой существует только в моём воображении. Не предлагаешь же ты мне ставить клепсидру у плотины? Я хочу, чтобы она стояла в домах!
— Зачем у плотины? — пожал плечами Крон… — Надо…
Он вдруг замолчал и хитро усмехнулся.
— А ты обратись к ней, — кивнул он в сторону Пильпии. — Может, она подскажет?
Лицо Гирона застыло в недоумении, затем снова начало багроветь.
— Я, между прочим, серьезно, — спокойно сказал Крон и протянул Пильпии лист.