Так видел грядущий визит герцога Мальборо майор ФСБ Андрей Мокшанцев. Реальность же несколько отличалась от того, что он предполагал.
Начал Черчилль не напрямую с вопроса об открытии Второго фронта, а с «предложения обменяться мнениями о положении дел на театре военных действий», при помощи чего и собирался подвести разговор к этому пункту переговоров.
— В Тихом и Индийском океане ситуация для союзников складывается не лучшим образом. В настоящее время существует реальная угроза высадки японцев не только в Австралии, но и в Индии. Поэтому мы были вынуждены прекратить отправку колониальных войск из Индии, Австралии и Новой Зеландии в Африку и метрополию. Сократить отправку американских войск в Старый Свет вынуждены были и Соединённые Штаты Америки, испытывающие определённые трудности после нападения Японии на Пёрл-Харбор и сражения при Мидуэе. И это может привести к ухудшению ситуации в Африке, поскольку генерал Роммель непременно воспользуется возможностью нанести удар по союзным войскам. А это серьёзно осложнит возможность реализации некоторых наших планов, обсуждавшихся во время визита господина Молотова в Лондон и Вашингтон.
Сталин усмехнулся в усы.
— Советская разведка располагает несколько иными сведениями. По нашим данным, германское командование приняло решение сократить численность своих войск на африканском континенте, поскольку испытывает острую потребность в боевой технике и живой силе на Восточном фронте. Нами уже отмечено появление под Одессой германских танков в пустынной окраске, которые они планировали отправить Роммелю, но отправили на Украину. И планы по снижению британской активности в Африке уже ухудшили ситуацию на советско-германском фронте. Разве это было обещано товарищу Молотову во время упомянутого вами визита?
— Политика — искусство реального, господин Сталин, — насупился «Уинни». — И в переговорах с господином Молотовым мы исходили из ситуации, сложившейся именно на тот момент. С тех пор ситуация поменялась далеко не в лучшую для Великобритании сторону. В частности, вам должно быть известно, что уже после переговоров с господином Молотовым нацисты практически полностью уничтожили британскую авиационную промышленность. Тем более, даже во время этих переговоров мы скептически оценивали возможность открытия Второго фронта в Европе, которого требовало советское правительство.
— А в нынешней ситуации его открытие вы считаете невозможным в принципе. Верно я понимаю вас, господин Черчилль?
Председатель Совнаркома уже даже не скрывал насмешки.
— Рано или поздно вам всё равно придётся воевать. Нельзя выиграть войну, не сражаясь, господин Черчилль. Немецкие солдаты — вовсе не сверхлюди, какими их представляют себе не отличающиеся излишней храбростью англичане. Почему вы их настолько боитесь, что готовы из-за этого страха даже нарушить данное ранее слово?
Побагровевшее лицо британского премьера говорило, что он пришёл в настоящее бешенство. И лишь воспитание не позволило ему немедленно вскочить и покинуть встречу. Не обращая внимания на то, что Аверелл Гарриман что-то строчит на клочке бумажки, Черчилль выпалил:
— Вас извиняет только храбрость, продемонстрированная русскими войсками! Я полностью опровергаю ваши инсинуации, ваши обвинения британцев в трусости, и требую не допускать подобных заявлений даже в качестве иронии.
В этот момент американский спецпредставитель фактически насильно всучил разбушевавшемуся премьеру записку, и тот, пока переводчик произносил сказанную фразу тяжело дыша, прочёл её. Лорд Мальборо, скомкав бумажку, сунул её в карман и продолжил.
— Вы обвиняете нас в невыполнении данных нами обещаний? А разве само советское правительство исполняет обещание по обмену информацией в области военно-технических исследований? Я хочу сказать об исследованиях в области реактивного самолётостроения, радиосвязи, радиолокации, шифрования и дешифрования.
Но, видимо, осмысление записки, переданной Гарриманом всё это время шло на подсознательном уровне, и речь британца становилась всё спокойнее, а лицо приобретало нормальный оттенок.
— Позвольте напомнить господину Черчиллю о том, что и британская сторона не информировала советскую о том, что первый британский опытный реактивный самолёт «Глостер Метеор» совершил полёт ещё 15 мая 1941 года. А информация о захваченной немецкой шифровальной машине «Энигма» до сих пор остаётся секретом от советской стороны, хотя британская разведка владеет работоспособными экземплярами этой машины, как минимум, с мая 1941 года. С марта же 1940 года над расшифровкой германских радиограмм успешно работает машина «Бомба Тьюринга». Но ни о том, ни о другом факте, не говоря уже принципах действия обеих машин, британская сторона так и не поделилась с союзным ей Советским Союзом. Мы уже не говорим о работе так называемого «комитета Томсона» над созданием оружия, основанного на расщеплении ядер урана, деятельность которого полностью засекречена. Хотя, если создание подобного оружия всё-таки возможно, это могло бы многократно ускорить разгром нацистской Германии.