Но было и то, о чём Ахмат-Зяки не просто предпочитал не рассказывать, но и желал, чтобы никто не вспоминал. Например, о его истинной национальности, поскольку башкиром он стал зваться только в 1917 году, когда понадобилось начать политическую карьеру именно в Башкирии: до этого он звался то татарином, то тептярём, то «потомком ногайцев». Или о том, что он категорически выступал против получения женщинами образованиями. О его участии в заговоре против атамана Дутова и бегстве после раскрытия заговора. О том, что именно он организовал переход башкирских войск на сторону Красной Армии, по сути, предав и приютивших его чехословаков, и сибирского правителя Колчака. О том, что в 1920 году ради того, чтобы стать Председателем Башкирского военно-революционного комитета, вступил в РКП(б).
Не положено кому-либо из его соратников знать, что с начала 1920-х и вплоть до начала Второй Мировой войны Валидов за башкирский патриотизм получал жалование от британской и польской разведок. А заодно поставлял информацию и… советской. А во время жизни в Германии (туда он тоже уехал не по собственной воле, а из-за скандала с критикой Кемаля Ататюрка) «сдружился» ещё и с Абвером. Правда, после захвата немцами Польши выплыли документы о его связях с польской разведкой, из-за чего ему и пришлось поспешно вернуться в Турцию: немцам очень не понравилось, что в Варшаву от агента «Зев», как «Тоган» значился в экспозитуре № 2, информацию о германских делах направлялась именно завербованным ими «борцом с большевизмом».
Правда, разлад с немецкими спецслужбами оказался недолгим. Уже в конце 1941 года вермахт столкнулся с колоссальными потерями, и Гитлер принял решение согласиться с предложением формировать из угнетённых большевиками народов боевые подразделения. И первым из них стал Легион «Идель-Урал», который начали формировать уже в феврале 1942 года. О Валидове вспомнили. И не только разрешили въезд в Германию, но и удостоили встречей с бригаденфюрером СС (как раз после окончания переговоров с Валидовым он получил чин группенфюрера), курирующим тюркских легионеров.
Темой переговоров было «проверочное задание» для Ахмат-Зяки и великого муфтия Иерусалима Амина аль-Хусейни: провести агитацию среди советских перебежчиков и пленных, относящихся к мусульманским национальностям, живущим на Волге, Урале и Кавказе, о вступлении в Легион.
Задание они выполнили блестяще: батальоны Легиона очень быстро были укомплектованы. Пока немного, всего четыре, но после того, как бойцам Легиона и ещё не решившимся в него вступить обитателям лагерей для военнопленных было объявлено, что «Идель-Урал» будет отправлен в Турцию для завоевания Кавказа и создания Великого Турана, число добровольцев резко возросло.
Именно эти четыре батальона и сопровождал Ахмет-Зяки Валидов-Валиди-Тоган до самого Карса. Жаль только, к началу первых боёв Легион немного не успел. Но генерал Орбай, с которым он встретился накануне церемонии, пообещал, что легионеры в тылу не задержатся.
В германской прессе много писали о «вероломном нападении коммунистического режима на нейтральную Турцию». Но Тоган знал, что легионеров начали грузить в железнодорожные составы ещё до той самой бомбардировки, послужившей поводом для объявления войны. А объявили о том, куда и для чего направляются батальоны, ещё на пару недель раньше. Но про это он не расскажет никому: ни к чему ему новые проблемы с германской контрразведкой.
Грузили не только личный состав, но и технику. Не новую, трофейную. Лёгкие французские Рено FT-17, захваченные, в основном, в Польше и самой Франции. Советские Т-26, которыми сами немцы предпочитали не пользоваться из-за невозможности нарастить броню, но именно эти машины составляю основу танкового парка Турции, и турецким танкистам не придётся переучиваться. То же самое касается отремонтированных русских бронемашин, захваченных в боях год назад. Старую артиллерию, как изъятую с баз хранения, так и захваченную по всей Европе. Чешские, французские, бельгийские винтовки и пистолеты-пулемёты, а также боеприпасы к ним. Самолётами устаревших марок поделились как сами немцы, так и румыны. Правда, поделились только на время, пока 3-я турецкая армия не выйдет к границам Азербайджана.