В «другом 1942 году», насколько помнил Андрей, прелюдией для прорыва немцев к Сталинграду стала «Харьковская катастрофа» — достаточно удачные наступательные действия Красной Армии в районе Харькова Настолько удачные, что три советских армии глубоко вклинились в немецкую оборону, после чего гитлеровцы нанесли мощные сходящиеся удары в основание образовавшегося выступа, армии были окружены и уничтожены. А в образовавшуюся дыру в фронте хлынули немецкие танковые армии, расширяя прорыв, который просто нечем было заткнуть.
Теперь немцам придётся прогрызать многослойную оборону. И, как утверждает начальник разведуправления, форсировать Днепр, чтобы отрезать Южный фронт, двигаясь вдоль реки. По крайней мере, подготовка к этому велась полным ходом, а сосредоточение немцами переправочных средств позволило выявить районы, где будут предприниматься попытки форсирования.
Генеральный Штаб якобы всё знал заранее. Но почему тогда 11-я армия Манштейна уже в первый день наступления сумела прорвать первую линию обороны 18-й советской армии и продвинуться на юг примерно на десять километров? Несмотря на высокую, как говорят генштабисты, концентрацию противотанковой и обычной артиллерии в обороняющихся дивизиях. Проморгали или проявили слабость командиры на местах? А что будет, когда двинется вперёд вдоль левого берега Буга17-я армия Руоффа, а вдоль правого берега Днепра 1-я Танковая армия Клейста?
4
Выстояла бригада! Выстояла, пожалуй, лишь из-за того, что Гвардия. Потери просто ужасные. Особенно в живой силе. Если бы не пополнения, то в батальонах осталось бы, от силы, процентов десять личного состава. Остальные либо пали смертью героев, либо ранены и с огромным трудом переправлены в тыл. Не шутка: потрёпанное соединение полковника Гаврилова отбило натиск полноценной немецкой дивизии, поддержанной танками и штурмовыми орудиями.
От Хотимска до Липовки — меньше семи километров. Дивизионная артиллерия добивает свободно, поэтому снаряды 105-мм и 150-мм гаубиц в промежутках между атаками почти не прекращали рваться. И самое неприятное — летят они по крутой траектории, из-за чего вырытые для танков капониры почти не помогают. Разве что, от осколков, которые Т-55 и без того неплохо держат. Одна радость — рассеяние снарядов у гаубиц значительно выше, чем у пушек, так что попасть в танковый окоп достаточно сложно.
Но ведь попадали! Благо, от сферической башни рикошетят и эти «дуры», так что пробития именно башни ни на одной машине не наблюдалось. А вот моторно-трансмиссионное отделение и гусеницы страдают. К середине дня танкисты уже даже прекратили реагировать на очередные выбитые катки и порванные звенья гусениц. Всё равно, даже если придёт приказ, бригада не сможет наступать. А стрелять из пушки и пулемёта можно и с места. Даже если двигатель, развороченный взрывом, но не загоревшийся (или возгорание успели погасить), не работает, можно стрелять.
Ни наступать бригада не сможет, ни отступать, не бросив остатки бронетехники и раненых. Только погибнуть в руинах этой белорусской вёски.
Немцы и на этот раз остались верны своей тактике: постараться обойти позиции, которые не удаётся взять сходу. Получив по зубам в первых двух атаках, часть пехоты зашла с севера, со стороны деревни Еловец. Но дорога на Ершичи, пригодная для движения техники, от Хотимска на Ершичи одна, и следующая атака была от Еловца. Не получилось. Тогда попытались обойти с северо-востока, со стороны Петровки. Благо, Пётр Михайлович разместил артиллерию и миномёты в лесном массиве восточнее Липовки, иначе без огневой поддержки танков мотострелки не выдержали бы.
Всё это перемежалось новыми артобстрелами и волнами пехотных цепей, накатывающими от Хотимска. Поля между городком и Липовкой превратились в самое настоящее мёртвое поле, изображение которого полковник видел на картине Васнецова. Только лежали на нём не русские витязи вперемешку с половцами, а немцы в серо-зелёной форме. И дымилась серая техника с намалёванными на ней чёрными крестами.
Поддержка со стороны штаба армии? Еле-еле допросился авиационного удара по позициям артиллерии, не дающей житья.
— На других направлениях тоже тяжко, Гаврилов.
— Может быть, там и тяжко, но под огнём этих чёртовых гаубиц через три часа у меня не останется ни одного танка, ни одной боевой машины пехоты. А потом немцы добьют оставшихся в живых мотострелков и спокойно пройдут по дороге на Ершичи. Вы хотите, чтобы столько секретной техники, пусть даже и сильно повреждённой, фашистам досталось? Снаряды к танковым орудиям кончаются, миномётные мины на исходе, патроны к автоматам приходится у мёртвых собирать!