— Я уже телеграфировал в наше московское посольство и в Форин Офис о том, как с нами тут обошлись. Но вы же понимаете, что пройдёт несколько часов, прежде чем последует реакция Москвы на их протесты. Так что нам пока остаётся ждать взаперти. Поверьте, меня это тоже очень сильно раздражает.
Раздражает… Майкла это не раздражает, а бесит, поскольку под угрозой срыва та задача, которую он поставил перед собой. Ведь из окошка домика, в котором, видимо, жили семьи аэродромного персонала, видно лишь лётное поле, да холм, в котором зарыта в землю береговая батарея с двумя двухорудийными башнями русского дредноута начала века. А что смотреть на лётном поле? Не самые совершенные самолёты «Лавочкин» морской авиации с двигателями воздушного охлаждения? К тому же, укрытые маскировочными сетями, чтобы их нельзя было рассмотреть с воздуха. При прогулке для посещения отхожего места запрещают брать фотоаппарат. Но и во время неё ничего сто́ящего снять невозможно.
А ведь надежды на эту поездку капитан вынашивал немалые. Всё-таки место переговоров находится на берегу бухты, в которой базируется русский Черноморский флот. Город вообще и его центр в особенности забиты военными, что-нибудь да увидишь. Кроме того, пусть Майкл и очень плохо знает русский язык, но что-нибудь интересное вполне мог услышать. Или увидеть при погрузке на десантные корабли, отправляющиеся не только на Босфор, но теперь ещё и в Болгарию, где, судя по всему, готовится совместный советско-болгарский удар по Румынии ещё и с юга. «В отместку за нападение румынских войск на болгарскую территорию», как оправдываются болгары.
Насколько известно разведчику, британские авианалёты на Болгарию, совершаемые самолётами с закрашенными опознавательными знаками, пришлось прекратить после поставок Москвой зенитных установок с радиолокационными станциями орудийной наводки. Хотя и он сам, и военный атташе уверены, что это вовсе не поставки, а прямое вмешательство России в британо-болгарский конфликт: в такие короткие сроки невозможно обучить расчёты обращению со столь сложным оружием как зенитные орудия средних калибров. Не говоря уже о работе с радиолокаторами. Лондон по этому поводу не поднимает шум по единственной причине: болгарам удалось захватить в плен несколько членов экипажей сбитых самолётов, «по ошибке» разбомбивших и какое-то русское подразделений. Впрочем, и в этом случае слово «болгары» следовало бы взять в кавычки.
Среди директив Нэтчбулл-Хьюджессена на данные переговоры значилось требование на время русско-турецкого перемирия ввести на линию разграничения в Анатолии британские войска. По сути — взять под контроль хотя бы азиатское побережье Босфора, Мраморного моря и Дарданелов. Как минимум. Как максимум — ещё и европейское побережье. И после этого русским больше не мечтать о Проливах. Ведь если турки все годы после распада Османской империи чрезмерно лояльничали с ними, то от Британии большевикам никакой лояльности не дождаться: их флот окажется надёжно закупорен в Чёрном море. Британцы на то и британцы, чтобы использовать в своих интересах даже чужие достижения. Коммунисты потратили огромные ресурсы, включая человеческие, на то, чтобы исполнить вековую мечту о русском Стамбуле. Но обернётся это исполнение мечты ещё худшими условиями для их военного положения, для их морской торговли.
К вечеру посол устроил скандал.
— Это неслыханно, чтобы чрезвычайного и полномочного посла крупнейшей мировой державы и его сопровождающих лиц держали на положении узников!
На что чекист, отвечающий за их охрану, лишь пожал плечами и ответил на довольно сносном английском:
— Вас никто не задерживает, мистер Нэтчбулл-Хьюджессен. В любой момент вы можете попросить подготовить ваш самолёт к вылету и отправиться хоть обратно в Анкару, хоть в какой другой город любой страны на ваш выбор. При условии, что этот самолёт, покинув наше воздушное пространство вблизи Крыма, не будет в дальнейшем пролетать над советской территорией или территорией, контролируемой советскими войсками. Мы даже готовы выделить авиационную охрану, которая сопроводит вас до границ Турции.
Увы, в действительности ни над какой другой страной британский «борт» лететь не может: Румыния, как и Болгария, находится в состоянии войны с Империей. И румынская авиация лишь порадуется столь лёгкой цели, как пассажирский самолёт враждебного государства…
— Я требую допустить британскую делегацию на советско-турецкие переговоры!
— Простите, господин посол, но, насколько мне известно, переговоры в настоящий момент не ведутся. Главы советской и турецкой делегации всего лишь обменялись предложениями, и сейчас проводят консультации со своими правительствами.