— А что, есть угроза отбить у нас Проливы? — удивился маршал.
— Об этом доложит Вече…
Молотов тоже был в приподнятом настроении: если военную победу над турками считает своей Будённый, то дипломатическая — безусловно его заслуга. Пусть для неё после начала переговоров и пришлось применить жёсткую военную силу — сравнять с землёй ряд предприятий и военных объектов в Анкаре и некоторых других городах.
Да, Хасан Саха передал телеграфом президенту и премьер-министру советские требования и запросил полномочия на ведение переговоров не о перемирии, а о капитуляции. Но вряд ли бы получил их, не устрой Красный Воздушный флот и артиллерия Красной Армии «публичную порку» (ещё одно выражение из лексикона потомков) туркам. Так что, когда до Инёню и Сараджоглу дошли доклады о последствиях этой демонстрации силы, согласие на капитуляцию они дали. Правда уже вечером следующего дня (считай, молниеносно по меркам восточной неторопливости). И к вечеру третьего дня переговоров текст документа был не только согласован, но и подписан сторонами.
Всё это время британский посол Нэтчбулл-Хьюджессен, изводил истериками «обеспечивавших безопасность британских дипломатов» чекистов и бомбардировал телеграммами Лондон и московских коллег. А когда турецкая делегация явилась на аэродром, чтобы вместе с ним вернуться в Анкару, с баронетом приключился сердечный приступ, ещё на четыре часа задержавший вылет «Дугласа».
Поскольку момент прекращения огня наступал лишь в полночь ещё через день, как только в части 3-й турецкой армии поступил приказ об этом, турки принялись яростно атаковать советские позиции. С просто невиданной доселе яростью. А артиллерия, похоже, старалась растратить все имеющиеся у неё снаряды.
— Реакция на капитуляцию Турцию самая разнообразная. От горячих поздравлений со стороны симпатизирующих нам стран и нейтральных комментариев до ярости со стороны германского и британского руководства. Можно смело заявить, что взятием Проливов и закрепление за нами завоеваний на Востоке Турции мы окончательно испортили отношения с Соединённым Королевством. Вплоть до обсуждения в парламенте полного запрета на поставки СССР любого оружия и стратегического сырья, а также закрытия Иранского маршрута ленд-лиза.
— А американцы им позволят его закрыть? — усмехнулся Андрей Андреевич Андреев. — Для янки же это упущенная выгода, самое святое, что может существовать.
— По имеющимся у нас сведениям, Черчилль уже собирается с визитом в Вашингтон, чтобы решить этот вопрос с Рузвельтом, — парировал нарком иностранных дел.
— Это так, товарищ Фитин? — остановился Вождь за спиной руководителя внешней разведки.
— Так точно, товарищ Сталин. И предварил этот визит пространным посланием американскому президенту, в котором требует не только исключения СССР из программы ленд-лиза, но и введения против нас санкций по примеру «морального эмбарго» декабря 1939 года. Кроме того, предполагается обсуждение переговоров, которые провели с руководителем германской разведки адмиралом Канарисом глава британской секретной службы Мензис и руководитель швейцарской резидентуры США Даллес.
— Товарищ, Фитин, что нам известно об этих переговорах?
— К сожалению, товарищ Сталин, кроме того, что Рузвельт осудил участие в них Даллеса, нам известно только о самом факте проведения этих переговоров, — развёл руками Павел Михайлович. — Но если судить о том, что в истории наших потомков данная встреча Канариса и Мензиса тоже происходила, то, скорее всего, обсуждался план военного свержения Гитлера и заключения мира с англо-американцами.
— То есть, эти переговоры вполне попадают под определение сепаратных, состоявшихся за спиной крупнейшего союзника? — задал вопрос Ворошилов, ради этого совещания в преддверии празднования двадцать пятой годовщины РККА прилетевший в Москву с Украины.
— К сожалению, не попадают, Клим, — покачал головой Молотов. — Канариса никто официально не уполномочил вести эти переговоры, кроме некоего круга заговорщиков. Он, по сути, выступал на них как частное лицо, и если в Берлине узнают об этой встрече, то его вздёрнут на фонарном столбе. А частные беседы британских и американских должностных лиц с частным лицом из Германии не несут никаких юридических последствий. До тех пор, пока эти частные лица не стали руководителями государства, наделёнными соответствующими официальными полномочия. И такое случится лишь при том условии, что заговор окажется успешным, Гитлер и его нацистские подручные будут убиты, а военные, желающие прекращения войны, встанут у власти.