Время смутное и банде везло. Разбойники добыли немало ценного и знатно повеселились. У них появилась собственная база невдалеке от Бердянска, и главарь, авторитетный вор Кречет, собирался распустить банду и бежать заграницу. Но перед этим он решил провести последнюю операцию. От наводчика поступила информация, что в поместье помещика Берковского есть, чем поживиться. Мол, серьезные люди, купцы из Москвы, оставили ему на хранение казну акционерного торгового общества. Это не бумага, а серебро и золото.
Кречет собрал банду, добрался до поместья Берковского и взял знатную добычу. В основном, серебряные рубли. Но было и золото. А помимо того несколько шкатулок с драгоценностями и ящик золотых червонцев. Все хорошо. Но удача оставила Кречета. Его путь пересекся с «черными гвардейцами» и он погиб, а его банда была уничтожена.
- Командир! – Ловчина окликнул Белов.
- Чего? – матрос обернулся и покосился на разведчика, который стоял рядом с телегой.
- Посмотри на добычу.
Матрос подошел к телеге и стал рассматривать трофеи. В открытом ящике блестели золотые монеты. В других находилось серебро. Здесь же посуда из драгоценных металлов. А в стороне шкатулки с браслетами, ожерельями, кулонами, перстнями и прочим буржуинским барахлом.
- Вот это богатство… – сказал Белов, завороженным взглядом разглядывая сокровища. – Никогда столько золота и серебра не видел…
В отличие от Ивана матрос почтения к драгметаллам и камушкам не испытывал. Видимо, пресытился. Однако он сообразил, что у его бойцов появился соблазн, и «черные гвардейцы» могут пойти в разнос. Золото много людей погубило и если дать слабину, начнется дележка добычи, а потом дойдет до стрельбы. Поэтому он толкнул Белова в плечо и приказал:
- Все ящики закрыть. Телегу затянуть брезентом. Кто, хоть одну монету возьмет, тому башку прострелю.
- Ты чего, командир? – Иван опасливо покосился на него.
- Ничего. Выполнять приказ! Через час выдвигается! Пойдем обратно в Гуляй-Поле!
Бойцы стали закрывать ящики, а Ловчин, взяв горсть золотых червонцев, обернулся и позвал старосту, который не решался подойти.
- Как же это… – Пантелеймон горестно вздохнул и покосился на свой разрушенный дом.
- Это тебе, - Ловчин передал червонцы старосте. – Здесь на три новых дома хватит.
Лицо старика расплылось улыбкой и все разрешилось. Больше претензий к «черным гвардейцам» у него не было, и через час взвод Андрея направился на восток, в сторону Гуляй-Поля. Можно было остаться и продолжать боевые действия, обстреливать германцев и самостийников. Но только не с богатой добычей, которую следовало передать Нестору Махно. Не Гуляйпольскому Совету, а именно Нестору Ивановичу. Только ему Ловчин доверял полностью и считал, что он его не предаст.
Окрестности Екатеринодара. Март 1918 года.
Пробиться к Екатеринодару сходу, партизанские отряды казаков не смогли. К чести товарищей Сорокина и Автономова, несмотря на не самый лучший воинский контингент, который находился под их командованием, оборону кубанской столицы они организовали неплохо. В первый же день наступления по железной дороге, практически без боя, мы освободили Ладожскую и Усть-Лабинскую. А вот дальше, начиная от окраин станицы Воронежской, за каждую версту приходилось биться всерьез. Красногвардейцы взрывали железнодорожное полотно, пускали нам навстречу пустые эшелоны, и в каждом удобном для обороны месте оставляли крепкий заслон, который давал нам отпор, задерживал на час-другой и отходил на новую позицию. Так продолжалось два дня, до тех пор, пока я не приказал разгрузиться коннице, добавил к ней пришедших на помощь усть-лабинцев, и не предпринял фланговый обход в двадцать верст.
Одним лихим налетом казаки захватили станицу Васюринскую и перекрыли пути отхода тем красногвардейцам, которые сдерживали продвижение наших эшелонов и бронепоезда. Кстати, здесь же от пленных коммунаров и узнали, кто так умело и профессионально против нас воевал. Оказалось, что это немецкие интернационалисты товарища Мельхера, которых прислали Автономову после занятия красногадами Ростова. Незваных гостей нашей земли мы упустить не могли ни в коем случае. Поэтому три сотни казаков сделали встречный марш навстречу нашим эшелонам и в ходе ожесточенного боя при поддержке артиллерии бронепоезда уничтожили более четырехсот немцев и бились так, что потом ни одного выжившего врага не нашли.