- Лиза надо бежать из Ростова пока не поздно, - говорил мужчина. - Бросьте все, примите мое предложение руки и сердца, и уже завтра мы отправимся к морю. Нас доставят в Одессу, а там я продам драгоценности, и мы уедем из этой проклятой страны, куда вы только захотите.
- Нет, Супрановский, я жена офицера, - отвечала женщина. - Разговор окончен, и решение я не изменю.
- Ладно, вы не хотите подумать о себе и собственном благополучии. Но подумайте о ребенке, и спасите хотя бы его. Поверьте, когда я говорю об ужасах революции, то знаю, о чем веду речь. Мне довелось побывать в Петербурге, Тамбове и Саратове. Большевики вас не пощадят, и причина проста - вы не такая, как они. Спасайтесь, Лиза.
- Нет.
В общем, ситуация была ясна и я услышал все, что хотел. Надо вмешаться и, спрятав пистолет, я постучал в уже приоткрытую дверь.
- Кто там!? - испуганный вскрик мужчины.
- Войдите, - вслед за мужским, спокойный и мягкий голосок хозяйки.
Я вошел в небогато и без всяких изысков обставленную гостиную. Здесь двое, те, кто разговаривал, и более никого не наблюдалось. Ближе к двери, чуть подавшись всем телом вперед, с небольшого потертого диванчика на меня смотрел седовласый пожилой господин с маленькими и блеклыми глазками-пуговками. На нем дорогой темно-синий костюм, из бокового кармашка выглядывала толстая золотая цепочка от часов, а на руках несколько перстней. Весь такой благополучный, но безвкусный гражданин. По виду, недавно разбогатевший мелкий чиновник. Второй человек, находившейся в комнате и стоявший у окна, насколько я понимаю, госпожа Артемьева, красивая и статная шатенка в простом сером платье.
- Позвольте представиться, - в сторону женщины легкий и учтивый кивок, - подъесаул Черноморец. Здесь проживает госпожа Артемьева?
- Да, это я, - ответила хозяйка квартиры.
- Как вы сюда попали? - седовласый расслабился, вальяжно откинулся на спинку диванчика и принял самый непринужденный вид.
- Дверь была открыта, - на мужчину ноль внимания, ответ адресован Артемьевой. - У меня известия от вашего мужа.
- Что с ним?! Где он?!
- С господином штабс-капитаном все хорошо. Он на Кубани, жив, здоров и выполняет важное задание генерала Алексеева. Даст Бог, вскоре вернется к вам и ребенку. Кстати, почему у вас дверь открыта?
- Наверное, горничная забыла закрыть, - сказала Артемьева, и покосилась на Супрановского.
Видимо, дверь была открыта специально. Ну и ладно, не моя забота.
Хозяйка предложила чаю и я не отказался. Скинул верхнюю одежду и, сверкая золотыми погонами на черкеске, никого не стесняясь, присел к столу, на котором вскорости появилось малиновое варенье и горячий чай. Хотел, было, и Мишку со двора позвать. Но лошадей оставить не с кем, так что решил не торопиться.
Мы с Лизаветой Алексеевной пили чай и вели почти светскую беседу, а ее гость Супрановский, видя это, злился и нервничал. Он хотел что-то сказать и постоянно порывался это сделать, но не решается. Так пролетело несколько томительных минут, а затем он не выдержал, встал, раскланялся и покинул квартиру Артемьевых.
После его ухода в комнате как будто дышать стало легче, и хозяйка рассказала, почему оставила входную дверь открытой. Оказывается, горничная ушла на рынок, а Лизавета Алексеевна боялась остаться с неприятным гостем один на один. Этот, как я правильно угадал, бывший мелкий чиновник Московской железной дороги, ранее был вхож в дом Артемьевых. Потом куда-то пропал, а здесь в Ростове неожиданно всплыл и воспылал к замужней женщине страстью. Получил от ворот поворот, но не унимался, и каждый день напрашивался в гости.
Что я мог посоветовать красивой и одинокой жене офицера? Самое простое и действенное - обратиться к сослуживцам ее мужа из частей Добровольческой армии. Боевые-то офицеры знают, как с подобными гражданами обходиться. Случайная встреча у гостиницы или в питейном заведении, слово за слово, кулаком по столу. После чего выход на улицу и небольшая воспитательная беседа с нанесением легких побоев в районе лица и печени.
Артемьева моим словам прислушалась, пообещала поступить по моему совету и вскоре мы распрощались. Проснулся ребенок, и Лизавета Алексеевна направилась к нему. А значит, мне пора удалиться. И покидая квартиру, я по доброму позавидовал штабс-капитану. Повезло ему с женой. Красивая, умная и верная. Дай им Бог счастья!
На улице уже ночь, и спускался мороз. Мы с Мишкой переночевали на постоялом дворе, а с утра вновь отправились в Новочеркасск и опять-таки к вечеру находились в доме Зуева.
Пока мы отсутствовали, появился сам хозяин, Ерофей Николаевич, дородный и веселый купец, который с недавних пор решил перепрофилироваться в промышленники. Еще в прошлом веке, году эдак в 1896-м, группа бельгийцев и французов учредила Таганрогское Металлургическое Сообщество и построила в этом приморском городке завод. От прежнего правительства иностранцы получили множество льгот, завод был построен менее чем за год и работа закипела. Пошла выплавка чугуна из керченской руды, а вот прибыли не было. По крайней мере, в казну мало что попадало, и ответ был один - кризис, господа, производство падает и становится нерентабельным. Однако, несмотря на все жалобы иностранцев, годовой оборот предприятия перед революцией перевалил за десять миллионов рублей, и это только официально. Странная ситуация, завод не выгоден, но он работает.