Оказавшись на улице, я двинулся по тротуару вдоль причудливых каменных зданий. Одинокие прохожие приветствовали меня вежливыми жестами и проходили мимо. Никто не пытался со мной заговаривать или как-то докучать мне. Рядом летела машина, вроде тех, что использовал Иешуа при моём побеге из тюрьмы. Как нам объяснили наши сопровождающие, машины эти нужны были вовсе не для слежки за нами и, тем более, не для охраны (мир людей абсолютно безопасен; в их обществе нет полиции или спецслужб); они служили для коммуникации; точно такие же устройства имелись и у некоторых людей, — тех, кто, по каким-то соображениям не использовали импланты — вживляемые в тела людей устройства. Я прошёл до конца улицы и свернул на перекресте на другую, когда устройство подлетело ближе и сообщило о вызове. Я остановился в тени ажурного навеса над входом в одно из зданий и подтвердил, что готов ответить. Рядом появилось полупрозрачное изображение лица Иешуа.
— Я не помешал? — спросил Иешуа.
— Нет, конечно. Я тут гуляю по ночным улицам.
— Знаю, — Иешуа улыбнулся. — Видел тебя только что, вот и решил спросить: ты не против компании?
— Нет, конечно.
— Отлично. Только я не один…
Я сказал ему, что с радостью познакомлюсь с его товарищем и он, улыбнувшись ещё шире, отключился. Вскоре, буквально через минуту, из-за поворота показалось странное транспортное средство: архаичная кабинка на больших тонких колёсах со спицами, чем-то отдалённо похожее на тот самый навес, под которым я всё ещё оставался стоять.
— Что это? — спросил я, едва кабинка подъехала и открылась дверь, из которой выглянул Иешуа, облачённый в какие-то, как мне показалось, архаичные одежды.
— Карета, — ответил человек. — Раньше такие штуки запрягали лошадьми… Это такие тягловые животные… На каретах разъезжала всякая знать: титулованные особы, богачи и ранняя буржуазия.
Он спрыгнул на тротуар и помог спуститься товарищу, оказавшейся женщиной.
— Здравствуй! — сказала женщина. На ней был обруч-переводчик, как у Иешуа.
— Здравствуй! — ответил я.
Женщина была одета подстать Иешуа. Причём, если обычно одежды людей мужского и женского полов мало отличались, то, сейчас разница, несмотря на похожесть стиля, была очевидна.
— Шиаб, это Татьяна, — представил Иешуа женщину. — Татьяна — одна из тех товарищей, о которых я тебе говорил… Она час назад вернулась из Южного Фехля.
— Рад знакомству с тобой, товарищ Татьяна, — я протянул ей малую руку, и она осторожно коснулась её своей.
— И я рада, — ответила женщина. — Иешуа обещал мне нас познакомить… О тебе и твоих товарищах на Востоке ходят легенды… А теперь ещё и этот шум с побегом…
— Для нас с товарищами высокая честь, то, что мы стали для кого-то примером, — ответил я. — Сражающимся с империей нужны примеры. Но легенды часто превращаются в мифы… Думаю, мало из того, что нам приписывают действительно наша заслуга…
— И тем не менее, я рада встрече с Шиабом.
— А с кем ты работаешь в Южном Фехле, Татьяна? — спросил я, чтобы сменить тему. Уж поверь, я вовсе не считаю себя главным героем… Я знал многих достойных партизан, с кого брал пример и на кого продолжаю равняться и теперь.
— С комиссарами Армии Освобождения Крестьян — Хоссом, Кижем, Шежжелем и другими, а также с товарищем Кубидом — командиром Бригады имени Шекхана Мвеха… — сказала Татьяна.
— В таком случае, — сказал я, — ты уже видела настоящих героев. Я почел бы за честь драться в числе их солдат. В особенности это относится к народному майору Кубиду. Вот, кто легенда!
— Что ж, — улыбнулась женщина, — товарищ Кубид говорит о тебе примерно то же самое.
— Вам с Кубидом обязательно нужно встретиться, — сказал тогда Иешуа. — Это можно устроить…
Мы втроём прошлись немного по Лондону (в это время карета послушно катилась позади нас), после чего попрощались до утра. Забравшись в карету, мои друзья уехали, оставив меня в сквере, недалеко от купола. Думаю, Иешуа и Татьяне хотелось побыть вдвоем в ту ночь.
Когда я вернулся под купол, в доме стояла тишина, Аша и Зихт давно спали.
Такова моя история.
Сегодня со мной мои верные товарищи Зихт, Аша и некоторые из тех, кому восемь лет назад удалось избежать ареста, и кто не отступились от своих убеждений.
Наш небольшой отряд насчитывает почти сорок бойцов. Бóльшую часть времени мы проводим в обучении и тренировках. Прежде чем начать действовать, нам нужно восстановить форму. На это у нас остаётся не так уж и много времени.