Шахтеры засмеялись. Морозову тоже сделалось любопытно.
— А его сосед был длиннющий, черный, физиономия глумливая и умная. Лебедь сразу видит — городской фраер. Ну поел, выпил и к себе пошел. Сосед увязался за ним. Кто ты да что? Расспрашивает, по плечу хлопает. Так в номер и вошли. Этот фраер сел на диван и этак ногу отставил… Лебедь захотел его прогнать, но гость как цыкнет. И взглядом огненным поразил.
Кердода поднял руку, словно отталкивал кого-то, и огляделся исподлобья, показывая, как именно поражал гость своим взглядом. Шахтеры ждали развязки, они не замечали Морозова или принимали его за кого-то из своих.
— Лебеденко струхнул и вежливо спрашивает: «Что вы от меня хочете?»
«Надо говорить не «хочете», а «хотите», — замечает гость. — А шляпу больше не носи. Больно глупый вид в ней».
Взял да и выкинул шляпу в коридор. Лебеденко хоть и струсил, но за шляпу обиделся и схватил фраера за грудки. Только хотел встряхнуть как следует, а фраер легонько взял его за руки и как будто пушинку отодвинул.
«Не жалей шляпу, — говорит очень дружески. — Я вижу, тебе надо денег заработать».
Достает коньяк и стаканы, наливает по полному. «Будь здоров, Коля!» А история еще не знает такого случая, чтоб Лебедь даровую выпивку пропустил! Вот и приняли они по полному. А тот коньячище был крепче спирта. Гость сразу позеленел, клюнул носом, стал что-то бормотать. Лебеденко прислушался, чего тот плетет. А в гостинице в этом номере при немцах в суровые годы оккупации жил один белогвардеец. Когда немцы утикали из города, он под полом замуровал золотые сокровища. Вот про это и бормотал пьяный фраерок. Лебеденко сразу запер дверь на ключ, включил радио, полонез Огинского передавали, и давай паркет драть. Глядит, гость тут как тут. Откуда-то ломик достал, старается. Расковыряли под батареей большущее место. Верно — видят цементный круг, железные болты какую-то крышку держат: «Тут мильен! — торопит фраер. — Отворачивай, скорей!»
«Пополам!» — говорит Лебеденко.
— Фу ты! — Кердода взглянул на вагонетку, она была полна угля. Он нехотя шагнул к ней, но почему-то, несмотря на свой шаг, остался на месте и сказал небрежно:
— Эй, Хрыков, откати-ка вагон!
Человек, которого он назвал, стал оглядываться, делая вид, что не понимает, чего от него требуют.
— Давай-давай, Хрыков! — поторопили его два или три голоса. И он, больше не задерживаясь, быстро пошел к вагонетке.
«Артист!» — подумал о Кердоде Морозов. И удивился своей простой догадке, ибо, если она была верной, становилось понятно, почему ни Бессмертенко, ни Лебеденко не могли приструнить веселого лодыря.
Тем временем рассказ Кердоды продолжался.
— Ну сбивают болты. Руки чешутся. Сердце трепещет. Глаза кровью налились… Долго бились, пока не заморились.
«Отдохнем? — предлагает дорогой гость. — Ответь, Коляша, друг мой бесценный, на мой вопрос. Куда ты эти большие богатства употребишь?»
«Мотоцикл куплю! — тотчас рубит Николай Михалыч. — Костюм из габардина, шляпу. Потом макинтош…»
А больше ничего придумать не может. Думал-думал, — нет, ничего не придумал.
«Машину, — подсказывает гость. — Домишко».
«Нет, сперва мотоцикл и габардиновый костюм! И тебе подарю что-нибудь».
«А что, Коля?»
«Да что хочешь!»
«А хочу я, Коля, твою душу».
Шахтеры однообразно-лукаво улыбались, ожидая конца этой фантастической истории, которая, как ни удивительно, казалась в эту минуту совсем не фантастической.
«А что он сочиняет про меня? — мелькнуло у Морозова. — Или я слишком далек от него и ему нет дела до меня?»
Вернулся Хрыков. Он, видно, томился любопытством и с сознанием мысли, что он пострадал за общее дело, гордо сказал:
— Ну-ну! Как там?
— Не мешай, — ответили ему.
— А начиналось самое диковинное, — проговорил Кердода и, как опытный рассказчик, вдруг замолчал.
Его треугольное лисье лицо вдохновенно смотрело куда-то вверх. Он молчал, зная меру этому приему.
— Услышал Лебедь про душу, засмеялся и говорит: «Нету у меня никакой души».
«А что же у тебя есть?» — забеспокоился этот, неизвестно кто.
«У меня есть мечты и желания!»
Ну ладно, сорвали они последний болт, и осталось поднять крышку. Наш Лебедь уже видит червонцы в столбиках, разные деньги, франки, стакан жемчугу…