Он этих жалоб и тревог,
И речью хладною не раз
Он прерывал его рассказ.
После стиха Сюда пришел, благодарю…:
Не понимаю, что была
У вас за мысль? Мои дела —
Стихи с «Ты слушать исповедь мою…» по «А душу можно ль рассказать?…» в окончательной редакции предварительно были написаны на л. 2, а затем перенесены на свое место. На л. 14 об. написаны отдельно 6 стихов:
Ты много жил и в столько лет[165]
Успел узнать людей и свет,[166]
И много горестей и бед
Перенесла душа твоя.[167]
Но, боже, верно так, как я,[168]
Ты не страдал.[169]
Но людям я не сделал зла
Тебе не много пользы знать — (л. 2)
После стиха А душу можно ль рассказать?… были написаны еще 5 стихов, затем зачеркнутые:
И если б мог я эту грудь
Перед тобою распахнуть,
Ты не нашел бы в ней следов
Пороков низких и грехов[170]
Далее следовали еще 4 стиха:
Одна лишь страсть владела мной,
Ее пред небом и землей
Я ныне громко признаю
И о прощеньи не молю.
Стихи с Я знал одной лишь думы власть,… по «Старик, я слышал много раз,…» вписаны позднее.
После стиха Я променял бы, если б мог… шли сначала еще 6 стихов, затем зачеркнутых (л. 4, вверху):
Когда б я был хоть вольный зверь,
Я не томился б, как теперь,
Души болезнию немой,
Я б отыскал врага и бой,
Я б разом умер, не грустя,
Судьбе покорный как дитя.
Зачеркнув предыдущие стихи, Лермонтов вернулся на л. 3 об. и на полях того же листа написал и снова зачеркнул:
Я в жизни знал лишь страсть одну[171]
И с ней в могиле я засну.
Не разлучили люди нас,
Не разлучит и смертный час.
Она терзала грудь мою,
Но я безумный всё люблю
Подругу дикую мою.
Далее шли следующие стихи, позже зачеркнутые:
Я знал одну лишь только страсть,[172]
Её мучительная власть
Мой ум тревожила и жгла[173]
Мои мечты она звала[174]
От мрака келий и молитв
В тот чудный мир страстей и битв,[175]
Под тень родной моей скалы,
Где люди вольны, как орлы.
И эту страсть в груди моей
Вскормил я в тишине ночей.
Эти наброски отчасти перешли в текст приписанных позднее стихов с «Я знал одной лишь думы власть,…» по «Старик, я слышал много раз,…»
И душу грызла мне и жгла
И думы первые звала
От мрака келий и молитв
Начато: В тот чудный мир страстей
Начато: Где в небе
Я эту страсть в тиши ночной
После стиха «Старик, я слышал много раз,…» были написаны 6 стихов, затем зачеркнутые:
Не знаю, где я был рожден.
Порой лишь помню я как сон
Громады гор, крутых, седых,
И тучи спящие на них.
Я слышал, люди говорят,
Что я тобой ребенком взят;[176]
И вырос в тесных я стенах
После стиха Душой дитя, судьбой монах… были написаны 2 стиха, потом зачеркнутые:
Без игр и ласки, одинок —
Грозой оторванный листок!
Никто мне здесь не мог сказать
О сколько горьких, горьких слез
Я пролил. Сколько произнес
Ужасных клятв когда-нибудь
Увы, старик, мечтанья те
Им не сойтиться никогда. *
Когда в час утренний зари *
После стиха Бессильной старости твоей…:
Во тьме ночной, в ужас<ный час>
После стиха Давным-давно задумал я…:
Бежать, и ждал, в груди тая
Свою надежду. В страшный час[177]
Что мысли пылкие мои
а. Ты знаешь в детские года
б. Ты помнишь в детские года *
Что мог бы слыть в краю родном
Я не последним удальцом
а. Я ждал не долго. Он душой
Узнал врага во тьме ночной
б. Я ждал. И вот в тени кустов
Он лапой начал рыть песок
а. Как в тексте.
б. Казалось сам я был рожден,
Но стал уж барс изнемогать,
Но я тогда о них забыл
После стиха И кинул взоры я кругом… написаны стихи, затем зачеркнутые:
Тот край казался мне знаком…
И страшно, страшно стало мне!..
Вот снова мерный, в тишине
Раздался звук: и в этот раз
Я понял смысл его тотчас:
То был предвестник похорон,
Большого колокола звон.
И слушал я, без дум, без сил,
Казалось, звон тот выходил
Из сердца, будто кто-нибудь
Железом ударял мне в грудь,[178]
О боже, думал я, зачем
Ты дал мне то, что дал ты всем,
И крепость сил, и мысли власть,
Желанья, молодость и страсть?[179]
Зачем ты ум наполнил мой
Неутолимою тоской[180]
По дикой воле? Почему[181]
Ты на земле мне одному
Дал вместо родины тюрьму[182]
Ты не хотел меня спасти!
Ты мне желанного пути
Не указал во тьме ночной,
И ныне я как волк ручной.
Так я роптал. То был, старик,
Отчаянья безумный крик,[183]
Страданьем вынужденный стон.
Скажи? ведь буду я прощен?
Я был обманут в первый раз!
До сей минуты каждый час
Надежду темную дарил,
Молился я, и ждал, и жил.
И вдруг унылой чередой
Дни детства встали предо мной.
И вспомнил я ваш темный храм
И вдоль по треснувшим стенам
Изображения святых
Твоей земли. Как взоры их
Следили медленно за мной
С угрозой мрачной и немой!
А на решетчатом окне
Играло солнце в вышине…
О, как туда хотелось мне,
От мрака кельи и молитв,
В тот чудный мир страстей и битв…
Я слезы горькие глотал,
И детский голос мой дрожал,
Когда я пел хвалу тому,
Кто на земле мне одному
Дал вместо родины — тюрьму…
О! Я узнал тот вещий звон
К нему был с детства приучен
Мой слух. — И понял я тогда,
Что мне на родину следа
Не проложить уж никогда.[184]
И быстро духом я упал.
Мне стало холодно. Кинжал,
Вонзаясь в сердце, говорят,
Так в жилы разливает хлад.
Я презирал себя. Я был
Для слез и бешенства без сил.
Я с темным ужасом в тот миг[185]
Свое ничтожество постиг
И задушил в груди моей
Следы надежды и страстей,[186]
Как душит оскорбленный змей
Своих трепещущих детей…
Скажи, я слабою душой
Не заслужил ли жребий свой?
Стихи с Тот край, казалось, мне знаком… по Не проложить уж никогда… написаны позднее на л. 13.
173
а. И душу грызла мне и жгла,
184
И мысленно простился я
С тобой, заветная земля,
Земной эдем души моей!..
Могучий конь среди степей,
Плохого сбросив седока,
К себе домой издалека
Найдет прямой и краткий путь…