Студенты шумели. Ведь часть из них были членами семей предателей, поэтому их тоже забирали на допросы. Что с ними будет, мне было плевать. Моя эйфория прошла и теперь я хотела просто пойти лечь спать…
Было тяжело и грустно, а ещё снова накатывала обида, ведь меня снова использовали. Но этой мой долг и я должна подчиняться своему хозяину.
- Я устала, хозяин. – Подойдя вплотную к Максу, прошептала я, а он, посмотрев на меня, кивнул.
- Иди, отдыхай. Я сам сообщу отцу обо всем этом. – Слабо улыбнувшись, я отправилась в комнату.
По дороге ко мне присоединились парни из моей четверки и они, молчаливыми тенями, следовали рядом со мной. Мы вместе зашли в комнату. Синхронно разулись и так же синхронно взялись за полотенца. Опомнились только тогда, когда столкнулись в дверях ванны и, посмеявшись над своим поведением, меня пропустили вперед.
Воды смывали кровь, но не смывали грусть. Мне нужен был кто-то, кто поймет и прижмет к себе, даря любовь и ласку. Мне так не хватало Дэрека, что я стояла и плакала.
Прозрачные руки сестер обнимали плечи, но что они могли сейчас сделать? Это стало понятно и им, поэтому вода принесла мне голос матери.
Мое родное болото далеко, и я впервые открылась в воде для своей семьи. Слезы – это вода души и плачь моей души, услышала мать.
- Мама… - Прошептала я и она стала петь мне о доме, о том, что вся жизнь для меня это испытание, которое стоит пройти и главное в конце обрести свою любовь. И пусть моя любовь от меня ушла, но жизнь моя продолжается и не скоро закончится, а сердце мое вновь познает счастье…
Моё туманное дитя, не грусти,
Боль свою из сердца просто отпусти.
Позабудь ты все, что прошло,
Отпусти ты все, что на тебя нашло.
Он был рядом, но так далеко,
Сердце билось с ним так легко.
Синеву его глаз ты забудь,
Для тебя Судьба подготовила иной путь.
Слезы новым потоком застилали глаза. Хотелось кричать, но мать не давала. Она закрыла холодной ладонью мои глаза и продолжила петь.
В памяти своей сохрани,
Те ясные минуты и дни.
Долгая дорога и нежданный приз,
В скором времени исправят Судьбы каприз.
Сладкая нега, осветит твой путь,
Помни, дитя тумана, прошлое уже не вернуть.
Мама пела, а я продолжала плакать. И смысл слов, в её песне, до меня дошел только спустя долгое время…
Но сейчас, стоя под душем, я оплакивала всю накопившуюся печаль и боль. Нежные материнские объятия и вода забирали с собой всё накопившееся горе. И вот последняя слезинка скатилась по щеке и, в душе наступил покой. Обтеревшись полотенцем и завернувшись в него же, я, наконец, вышла из ванны.
Парни смотрели на меня немного настороженно, но не решались что-то спрашивать. Кто из них пошел в ванну следующим – я не знала. Я просто легла в кровать и закрыла глаза, все продолжая слышать голос матери, который теперь пел мне колыбельную.
Эта колыбельная, в итоге, и унесла меня в мир снов. Любовь всей моей семьи и материнская ласка, забрали последние крупицы страха и моей неуверенности в себе:
Спи, туманное дитя,
Просто спи…
14-15
Глава 14
Слезы и апатия не прошли для меня даром. Они никуда не делись и на следующий день, и через неделю, и даже через месяц я только и делала, что подчинялась Максу и всем его командам. Необдуманно, тихо, раз за разом, подчиняясь его словам. Он видел, что мне было плохо, но ничего не мог сделать, как не старался.
Прибывшие маги из ГРИММа, помогли подчистить знания оставшихся студентов и преподавателей. Теперь они думали, что заговор смогли раскрыть Бальтазар и его контора, а помогал им в этом Олектор.
И снова никто не обращал на меня внимания. Только моя четверка стала поддерживать и оберегать меня, делая это больше для вида других, а не для меня. Они старались втянуть меня в свои игры, в свои разговоры, но отторжение и неприязнь от других, расстраивала меня все больше.
Последние зачеты и экзамены были сданы, и мне с Максом пришлось возвращаться домой, в замок. Там я смогла скрыться на кухне и не оборачиваться в болотницу.
Каждую неделю я уходила на охоту и возвращалась с новой добычей. Матильда радовалась свежему мясу, что я приносила и постоянно баловала меня своими кулинарными способностями. В кухне я могла не скрываться, и получать ту толику заботы и ласки, которой мне не хватало. Кухарка постоянно рассказывала о своих детях и мне это нравилось. Нравилось слушать её, ластиться и мешаться под ногами, получая взамен доброту.