Однако, и этой идиллии наступил конец. Надежда, что мы по прилету отправимся в покои Левана, умерла в тот момент, когда ближе к горным хребтам стало появляться всё больше и больше драконов. Каждый стремился прорычать приветствие. Каждый считал, что его долг сопроводить братьев, поэтому пришлось раствориться в своей стихии и держать Левана уже ей.
Ещё при подлете к горам, было видно, что на посадочной площадке столпилось куча народа. Все они всматривались в небо, и, заприметив Лео с нами на спине, подняли самый настоящий гул. Каждый стремился перекричать другого. Выразить свою радость возвращению этих драконов домой.
ОБНОВЛЕНИЕ
То тут, то там звучали их имена. И тут, и там выкрикивали свои поздравления драконы. Почти каждый воспевал хвалу в честь освобождения моего дракона из рук ужасного психопата.
В дикой какофонии этих звуков совершенно не было слышно, как милорд Росс вкатил на площадку странное приспособление в виде кресла на колесах. Он стоял чуть в стороне, крепко сжимая пальцы на спинке этого кресла.
Воздух всё больше наполнялся ликованием и радостью, когда Лео заходил на последний вираж. Но стоило ему ступить лапами на площадку, как наступила тишина. В недоумении драконы и те немногие, кого допустили к созерцанию прилета, смотрели на то, как Леонард совершенно не торопится оборачиваться. Смотрели на моего дракона и тихо открывали рты.
И именно в этот момент отчетливо проступил шум катившегося по вековому камню, кресла. Радость сменилась недоумением. Тишина нарушилась шепотом, а в воздухе запахло гнилью.
Стоило Левану оказаться в кресле, как многие драконы презрительно поджали губы, стоило им только взглянуть на ауру моего дракона. По всей территории сперва тихо, но потом всё громче и громче зазвучал приговор:
«Бескрылый урод», «Калека»...
Душа моего дракона трепетала в своем горе, а запах наполнился кислым привкусом. Только маска на его лице ничего не выражала. На этой публике он вел себя так, как будто все происходит не с ним. Высоко подняв подбородок, Леван с гордостью взирал на драконов. Только руки его дрожали. Только душа кричала от обиды...
Ласкаясь туманом в его руках, я приняла свою уменьшенную форму и свернулась маленьким серым комочком у него на коленях.
«Я рядом» - мурча в его голове, прошептала я.
«Я знаю» - совсем тихо ответил мне мой дракон.
- Сын! - Разрушил такую гнетущую обстановку мужчина лет семидесяти на вид, с полностью седой головой и дикой болью в голубых глазах. - Мой мальчик. Мой маленький мальчик. - смахнув слезу, он быстро преодолел оставшееся расстояние до нас.
- Папа. - Прошептал Лев, сжимая пальцы на камзоле отца.
- Как же так-то? Как же так? - Все шептал и шептал при это милорд. - Отведите моего сына к нему в покои. - Ни к кому конкретно не обращаясь, проговорил он, быстро удаляясь с площадки. - И помогите ему там со всем.
Леван молчал, боясь оттолкнуть отца какими-нибудь резкими словами, что сейчас крутились в его голове. Он совершенно не хотел появляться здесь и становиться такой обузой для своих соплеменников. Тем более что сейчас они имеют полное право в открытой форме показывать свое истинное отношение к нему.
Милорд Росс и Лео постарались огородить моего дракона от столь прямых взглядов и слов, но кто мешаем шептаться за спиной в полный голос, доставляя тем самым удовольствие себе, совершенно не обращая внимания на чувства других?
Под едкие фразы, целенаправленные обидные шутки про «бескрылого», мы вчетвером удалились с площадки.
Широкие коридоры, освещенные рядом магических светляков, сменились лестницей, а затем и широкими проходами с дверями. К одной из таких дверей мы и приблизились.
В комнате нас уже ждали три молоденьких служанки, которые при виде въезжающего кресла сильно побледнели. Спрыгивая на пол с коленей моего дракона, я поймала нотки дикой жалости от девочек, сквозь которые едва-едва пробивалась обреченность на ответную любовь. От кого именно шел этот аромат я не знала, но оставила себе заметку на память, поговорить об этих девочках с Леваном.