Только мысли кружатся в голове. Они заводят свои песни и пляшут. Пляшут в моей голове. Заполняя, возвращая в сознание и напоминая. Напоминая о том, что происходило ранее.
Детство, когда отец занимался только мной и моей силой. Когда отец постоянно дарил странные подарки и предлагал съесть странное мясо. Когда он приносил стаканы с красным питьем и говорил что это витаминка. Это теперь я знаю, какова кровь на вкус, а тогда с удовольствием пила приносимую любимым отцом витаминку...
Последний подарок отца... Серебристый браслет с камушками и знаками, который пропал ещё там, в лесу, при первом моем обороте.
Кап-кап. Кап-кап...
Здесь есть вода... Я смогу встать...
Кап-кап. Кап-кап...
Водица-сестрица, помоги излечиться.
Водица-сестрица, не дай беде случиться...
Я чувствую, что вода меня слышит. Только она слишком далеко и мелкие капли, просто не долетают. Они растворяются ещё в начале своего пути...
Кап-кап. Кап-кап...
Что-то вгрызается в лапы. Грызет и кусками выдирает мясо, попискивая от удовольствия...
Отец говорил про камеру с драконом. А что он ещё говорил? Не помню... Хочется умереть. Уйти из этого мира. Но не могу... Жизнь в теле бьет ключом и не отпускает.
Перед глазами появляется ОН. Он шепчет, что мне рано. Он шепчет, что мне надо закончить ещё одно дело. Я помню его объятия и его любовь в глазах. И он шепчет:
- Открой глаза, моя димидия. Открой глаза, моя димидия. - Его ласковый голос в моей голове: - Ну же, любимая. Ты должна исполнить то, о чём тебя просила мать, смывая кровь с твоего тела. - Я помню эти слова... Мать говорила про Судьбу и капризы. Я помню... - Вспомни всё, моя димидия. Вспомни и открой глаза, любимая. Он ждет твоей помощи. Помоги ему вернуть крылья, моя димидия. Я люблю тебя.
Его голос гаснет в моей голове в тот момент, когда я открыла глаза...
Глава 2.
Темнота не отпускала ещё какое-то время. Да и я не стремилась вернуться. Предательство самых близких - всегда самое сложное испытание в жизни. Никогда не думала, что испытаю подобное и на себе...
Тонкого слуха коснулось чьё-то попискивание и довольное урчание. Следом приходит боль в задних лапах. Крысы... Эти мелкие гады с безумным удовольствие жрали меня...
Как моя психика выдержала подобное: я не знаю. Отвлек меня от созерцания собственной смерти, какой-то шорох в другой половине камеры.
Как только мои глаза привыкли к темноте, я смогла разглядеть парня, который там сидел. На вид ему было не больше тридцати, а вертикальные зрачки напомнили мне, что это и есть дракон. Бескрылый дракон, которому, вдобавок, отрубили ноги чуть ниже колен...
Для чего всё это папа?
Я никак не могла встать. Лапы разъезжались и я снова, и снова падала на соломенный прогнивший тюфяк.
Глаза закрылись сами. Боль сморила снова. Почему когда я так хотела потерять сознание: оно меня не покидало? А теперь? Что изменилось теперь?
***
Не слышно больше писка. Не слышно больше довольного урчания. Только прохладная тряпица касается лап. Капельки воды скользят по кровавой шерсти...
Стоп! Вода?!
Распахнув глаза и резко повернув голову, я увидела, как этот дракон мокрой тряпкой водит по моим ранам на лапах. Рычание вырвалось само, и парень дернулся, но двинуться не посмел.
Страх скользнул по его телу, но он продолжил свое занятие. Только когда тряпица почти высохла, он откинул её в дальний угол камеры. Именно оттуда я слышала, как капает вода.
Гниль камеры мешала уловить его личный запах, но я не отступала. Принюхиваясь, вылавливая запах дракона, я ловила его снова и снова. Пот и гниль ушли на задний план; остался нежный аромат просыпающегося после долгой зимы леса. Такого, сладкого и ясного запаха оживающей природы. Он был так сладок, что я мигом влюбилась в этот аромат. Мне захотелось жить ради него.
Это было не то чувство, что с Дэреком. Это было что-то новое. Дикое. Первобытное чувство собственности, радости и жизни. Жизни, которой у меня слишком давно не было...
Мой дракон... Только мой... И я сделаю всё чтобы он снова обрел свои крылья. Мой дракон...
Где-то на задворках моего сознания закопошилась ярость. Она стала поднимать свой грозный капюшон и рвать, рвать оставшиеся путы. Цепь с ошейника слетела, звоном разбавляя тишину камеры. И ярость со злостью мирно сложили свои лапки, давая возможность восполнить свои силы. Встать так и не получилось, но теперь я смогла ползти...
Вода... Мне нужна была вода...
Ползком. Миллиметр за миллиметром я подбиралась к такой желанной стихии. Острые камни царапали пузо, но меня это не останавливало. Моя цель близка и я доберусь до неё, чего бы мне это не стоило. Последние когти стерлись и сломались, когда я подползала к маленькому выступу. Тут, на тряпицу, и капала вода.