Он согнул руку, на которой вздулся бицепс размером с арбуз.
– Ты увидишь. Ты познаешь мощь пятерых.
– Чернорук выглядит достаточно сильным и без нее, – без обиняков заявил Дуротан.
Взгляд светлых глаз Грома метнулся к вождю Северных Волков.
– Зачем быть достаточно сильным, если можно стать еще сильнее?
Его губы изогнулись, обнажая клыки. Усмешка была одновременно зловещей и дикой, и Дуротан не мог не задуматься о том, станет ли «еще сильнее» когда-нибудь «достаточно сильным», чтобы удовлетворить аппетиты Песни Войны.
К тому времени, когда Дуротан отправился в свою палатку, Драка уже спала, растянувшись на груде принесенных с севера мехов.
Когда-то она почивала бы на груде теплых, ворсистых шкур копытней, а ее домом было бы жилище вождя – прочное, внушительное сооружение из дерева и камня. И у нее было бы вдоволь свежей и здоровой еды, чтобы питать тело, служившее обиталищем не только ее воинственного духа, но и маленькой жизни, округлившей ее живот – единственную мягкую часть сильного и мускулистого тела Драки. А теперь ее плоть отделяли от камней лишь кроличьи шкурки, и клан прошагал несколько последних лиг вообще без еды.
Гейя настояла на том, чтобы Дуротан и Драка взяли с Хребта Ледяного Огня все, что могло напомнить им о наследии клана. Поэтому в неказистой походной палатке, чуть более прочной, чем другие, лежали герб Северных Волков и охранные идолы, вырезанные и освященные шаманом, помогавшие воинам племени и защищавшие народ от опасностей. Там же хранилось и оружие, уложенное так, чтобы быть всегда под рукой: копья, топоры, молоты, булавы, луки и стрелы, мечи. И, конечно же, Громовой Удар. Дуротан снял со спины Секач. Положив топор рядом со шкурами, он уселся и направил взор на свою супругу.
Пока взгляд Дуротана скользил по телу спящей на боку жены – от волевого, воинственного лица и гривы черных волос до округлившегося живота, мерно поднимавшегося под мехами – его окатило волной нежности. Хотя веки Драки все еще были сомкнуты, ее рука потянулась к супругу.
– Я чувствую, как ты на меня смотришь, – сказала Драка низким гортанным голосом, в котором звучали любовь и насмешливое тепло.
– Я думал, ты спишь.
– Так и было.
Она перевернулась на спину, безуспешно пытаясь улечься поудобней. Широкая, массивная ладонь мужа легла ей на живот, почти полностью накрыв его – отец молча общался с ребенком.
– Мне снилась охота в снегах.
Дуротан закрыл глаза и вздохнул. Было почти больно вспоминать острые, знакомые укусы зимы, когда мороз испытывал их тела, пока они бросались на отбивающуюся добычу. Крики, запах свежей крови, сытный вкус мяса. То были хорошие годы. Дуротан вытянулся на шкурах рядом с женой, оживляя в памяти первую ночь после возвращения Драки из Изгнания. Молодой орк выспрашивал у нее истории о ее странствиях, и они лежали рядом, точь-в-точь как сейчас, на спине – только не прикасаясь друг к другу. Они смотрели на звезды и клубы дыма, поднимающиеся от костра.
И он был счастлив.
– Я придумывала имя, – продолжила Драка.
Дуротан заворчал. Он был зол на себя самого за эту ностальгию. Сон Драки был всего лишь сном, простым и честным, а не сознательным, тщательно выпестованным воспоминанием. И время, которое мечтал вернуть Дуротан, безвозвратно ушло.
Сжав ладонь супруги в своей, он сказал, чуть поддразнивая:
– Держи его при себе, жена. Я выберу имя, когда встречусь с ним… или с ней.
– Да? – насмешливо протянула Драка. – И как же великий Дуротан сможет дать имя собственному сыну, если я не пойду с ним?
– Сыну?
Дуротан приподнялся на локте и уставился на жену, приоткрыв рот. До этого он всегда готов был принять как рождение сына, так и дочери.
Лишь бы ребенок оказался здоровым, а пол имел меньшее значение. Женщины Северных Волков были свирепыми воительницами – и Драка служила тому отличным примером. Однако традиция гласила, что титул вождя может перейти по наследству лишь к сыну.
– Что, теперь у тебя видения, как у Дрек’Тара?
Пожав плечами, она улыбнулась:
– Я просто… чувствую это.
Дуротан снова вспомнил о той первой ночи и обо всех остальных, что они с тех пор провели вместе. Ему не хотелось думать о долгой веренице ночей, которые им придется прожить друг без друга. Не хотелось думать о том, что он не будет присутствовать при рождении сына.
– А ты сможешь спрятать свой жирный живот? – спросил он, ухмыляясь в ожидании ответной колкости.
Драка, знавшая мужа вдоль и поперек, стукнула его по плечу – любовно, но довольно сильно.
– Лучше, чем ты сможешь спрятать свою жирную башку.