Критики уловили некоторый поэтический ореол вокруг труда героя повести, несмотря на то что труд этот был подневолен и по-лагерному тяжел. Особой радости он у Ивана Денисовича не вызывает, но и ненависти тоже.
Ю.Карякин, размышляя о повести, писал: «Все дело для него не просто в том, чтобы выжить, а в том, как и для чего выжить. Он выживает не за счет других, а в труде и для труда.
Идут „зэки“ из лагеря на работу, „как на похороны“. Идут обратно — тот же мотив: „как на похороны“. Но даже тяжелый труд для большинства из них — это как воскрешение».
Шаламов высоко ценил повесть, хотя и высказал в письме Солженицыну ряд замечаний и уточнений. Но с чем он не соглашался и готов был спорить, так это с трактовкой в духе вышеприведенной. В ней он видел «героизацию принудительного труда» и как бы защищал от нее повесть.
Его позиция была непреклонна: «в лизанье лагерной палки ничего, кроме глубочайшего унижения, для человека нет».
Терпение и случай
«Как и на воле, — писал В.Шаламов, — жизнь заключенного состоит из приливов и отливов удачи — только в своей лагерной форме, не менее кровавой и не менее ослепительной».
«Удача», «случай» — ключевые понятия в прозе в Шаламова Игра случая — удел заключенного, зависящего от самых разных сил как внешних, так и внутренних, действие которых можно предугадать, а можно и не предугадать, но в них нет, как полагает писатель, жесткой закономерности, предопределенности.
Автор «Колымских рассказов» говорит о фатализме заключенных, о невмешательстве в волю богов как кодексе лагерного поведения. «Терпение и случай — вот что спасало и спасает нас. Два кита, на которых стоит арестантский мир».
Судьба для Шаламова часто равносильна, равнозначна случаю счастливому или несчастному стечению обстоятельств. И слова «высшие силы» применительно к судьбе заключенных употребляются им с иронией: за ними лагерное и не-лагерное начальство, чья-то тупая исполнительность, равнодушие или напротив, мстительность, недоброжелательство, за ними — козни, интриги страстишки и еще бог весть что, способное влиять на судьбу узника.
Игра случая занимает очень большое место в рассказах Шаламова, становится сюжетной основой многих из них.
Выжить, уцелеть — вот главная цель заключенного, и потому он особенно пристально всматривается в негаданно возникающие просветы, пытается воспользоваться неожиданными возможностями, использовать случай в своих интересах.
В рассказе «Тифозный карантин» писатель изображает именно такой поединок с судьбой, с обстоятельствами, случаем. Герой его, Андреев, попадает с золотого прииска в тифозный карантин, избежав тем самым неминуемой гибели. Но после окончания карантина прииск снова грозит ему, и тогда он решает сделать все возможное, приложить все усилия, весь свой немалый опыт, всю свою хитрость, чтобы избежать новой отправки туда Андреев почти уверен, что ему удастся победить.
И действительно, ему удается протянуть на пересылке чуть ли не три месяца, восстанавливая силы и ускользая от каждого очередного этапа. Он не откликается на перекличках, прячется и терпеливо ждет, когда же наконец закончится набор заключенных на прииски, тем более что пересылка почти опустела.
Но в тот момент, когда ему уже кажется, что все, он спасен, их, оставшихся на пересылке, собирают, сажают в машину и отправляют… в тайгу, куда он так не хотел. Не миновала его чаша сия, несмотря на все его хитрости.
Однако попытки воспротивиться судьбе не всегда, как показывает писатель, безрезультатны. Бывает, что и расчет верен, и обстоятельства складываются благоприятно, как в рассказе «Облава».
Крист, санитар из заключенных, уходит во время облавы из больницы в тайгу. Его план прост: если его хватятся, то за ним снова специально пришлют машину, если же нет, то он останется при больнице еще некоторое время, а значит, получит лишний шанс выжить. И ему, в отличие от Андреева, это удается.
Впрочем, человек может не принимать никакого участия, не ведать, не понимать, что происходит, а лишь терпеть и ждать. В рассказе «Заговор юристов» героя везут в Магадан и помещают в тюрьму. Позже он узнает, что ему предстояло пройти следствие по придуманному неким капитаном Ребровым «заговору юристов», направленному против председателя Далькрайсуда Виноградова. По этому же делу из разных лагерей выдергивают и везут в Магадан заключенных-юристов. И также внезапно все возвращается на круги своя: их освобождают, а сажают капитана Реброва.