(ставил спектакль А. А. Санин) взяла роль Натальи Петровны.
А Варламов по-прежнему в охотку и с неизменным успехом иг¬
рал Болыпинцова.
Эта небольшая роль очень важна для того, чтобы ясно пред¬
ставить себе широту актерских возможностей Варламова. Особен¬
но — рядом с Яичницей.
Ведь Болыпинцов, как и Яичница, — ходит в женихах. И при
этом Болыпинцову, как и Яичнице, — лет пятьдесят. Но это
совсем другой человек.
Тих и скромен, робок и даже боязлив Афанасий Иванович
Болыпинцов; скуден умом и дурен обличьем. И, что главное, —
сам отдает себе отчет в этом. Помещик с достатком^ сосед На¬
тальи Петровны Ислаевой по имению, сватается к ее воспитан¬
нице, семнадцатилетней Верочке.
Вот послушайте рассказ человека, который видел Варламова
в роли Болыпинцова:
«...Играл Болыпинцова не просто глупым человеком, а таким,
который очень давно, еще будучи мальчиком, остановился в сво¬
ем умственном развитии, да таким и остался навсегда.
Шпигельский повторял Болыпинцову слова, которые, по мне¬
нию Шпигельского, Болыпинцов должен был сказать Верочке,
оставшись с ней наедине. Все это Шпигельский повторял, конеч¬
но, Болыпинцову уже многое множество раз, — ему уже и гово¬
рить надоело, — но лицо Варламова, круглое, как шапка подсол¬
нуха, выражало мучительное усилие Болынинцова понять эти
простейшие вещи, запомнить, затвердить их наизусть. Он шеве¬
лил губами, как мальчик, повторяющий про себя трудный урок.
Но когда Шпигельский начинал выговаривать ему за привыч¬
ку говорить «крухт», «фост» и «бонжибан», Болынинцов весь рас¬
цветал, словно от встречи со старыми друзьями! Он радовался
привычным ему словам, как своим удобным домашним туфлям, и
с веселой готовностью подтверждал, что, — да, да, он именно вот
этак и произносит эти слова!»
В далекой юности своей видела советская писательница Алек¬
сандра Яковлевна Бруштейн спектакль «Месяц в деревне», за¬
помнила на всю жизнь Варламова в роли Болынинцова и так на¬
писала о нем в книге «Из прошлого».
«...Бывало, думаешь: это не взрослый человек, это мальчик-
великан, младенец Гаргантюа, одетый во взрослое платье и загри¬
мированный».
Замечено удивительно точно.
Ведь почему решается старый холостяк Болынинцов женить¬
ся на Верочке, о которой говорят, что она еще совсем девочка. Да
Болынинцов в представлении Варламова и не чувствует разницы
в возрасте на целых тридцать лет! Сам еще юноша по незрелому
уму и полному отсутствию душевного опыта. Конечно же, такой
Болынинцов и помышлять не смел о женитьбе на женщине бо¬
лее зрелой годами. Была бы не пара и не впору.
Шпигельский учит Болынинцова сказать в объяснении с Ве¬
рочкой, что он, Болынинцов, человек добрый, простой, смирный...
Как легко говорить о себе такое опытному лицемеру, ретивому
хитрецу. А каково хвалиться действительно доброму, простому и
смирному — одна маята!
И Варламов неловко мялся, переступал с ноги на ногу, выти¬
рал огромным платком свой потный лоб.
— Та-ак-с... но все-таки, мне кажется... Будет ли оно прилич¬
но, Игнатий Ильич? Не лучше ли сказать... например...
А как, например, лучше, — не мог сообразить.
Не говорить «крухт»? Варламов пытался произнести «фрукт»,
но все равно получалось «крухт». И «хвост» не выговорить, как
ни верти — «фост».
Кто видел Варламова вчера в роли Яичницы, а сегодня —
Болынинцова, не мог не изумиться; куда девался варламовский
басовый рокот? В роли Болыпинцова голос у него высокий, сры¬
вающийся, по-юношески звонкий и ломкий. А лицо? Само про¬
стодушие, ребячья доверчивость, робкая надежда. И глаза — бояз¬
ливо выпученные, беспокойные.
Во время разговора с Натальей Петровной он, рослый и тол¬
стый, изо всех сил старался ужаться, стать меньше, укрыться,
спрятаться за спину тщедушного доктора Шпигельского. Это бы¬
ло очень смешно: похоже, что кряжистый пень хотел бы засло¬
ниться чахлым опенком.
Наталья Петровна согласно Тургеневу должна презирать