рович Варламов вырос на одном корню с тем первым поколе¬
нием разночинства, которое уже имело большой вес в русской
жизни. Тверд и глубок след, оставленный им в истории образо¬
вания и утверждения русского национального музыкального язы¬
ка, который вскоре заявил о себе как о могучей художествен¬
ной силе и завоевал мировую славу.
Немало опорных камней сложил он в основу — по торжествен¬
ному выражению В. В. Стасова — «соборного здания русской му¬
зыки».
Таков был человек, о котором сын нашелся сказать два ску¬
пых слова. И тут же продолжал:
«Мать моя урожденная Сатина».
Мария Александровна Сатина была много моложе мужа. Же¬
нился на ней Александр Егорович вторым браком (1842 г.), че¬
рез год после смерти первой жены своей. Родители Марии Алек¬
сандровны — чопорные московские дворяне — не очень-то были
довольны выбором дочери и мало знались с этим неродовитым, не¬
богатым, нечиновным, странным и бестолковым человеком —
«вольным сочинителем песен». Смотрели на него свысока.
Была Мария Александровна, судя по воспоминаниям совре¬
менников, женщиной «тихой и рассудительной». Жила с мужем
в доброй дружбе, но в вечной бедности и недостатке; едва сво¬
дила концы с концами, впрочем, никогда не роптала, понимала
«трудное поприще» мужа. А семья была оравой — четверо де¬
тей Александра Егоровича от первой жены (Егор, Николай, Па¬
вел и Елена) да двое родились у нее (сын Дмитрий и дочь Ма¬
рия) . И ждала третьего.
«Родился я на свет божий при трагической обстановке».
А было так.
Давно хворавший сердцем Александр Егорович умер в одно¬
часье в гостях у друга своего доктора И. И. Нарановича за кар¬
точным столом.
Поздней ночью привезли домой мертвое тело мужа, и бере¬
менная Мария Александровна свалилась без сознания, надолго
слегла, пораженная, как говорили врачи, «нервным параличом».
Никто не надеялся, что тяжело больная родит живого ребенка.
Но спустя три месяца после смерти мужа Мария Александ¬
ровна родила 23 мая 1849 года сына. Живого, хоть и крайне сла¬
бенького.
Говорили:
— Не жилец!
— Дышит на ладан...
Набожные соседки да поп посоветовали назвать сына Кон¬
стантином. Имя это звучало мольбою: «оставайся, мол, в живых».
И очень хилый здоровьем Константин остался в живых напе¬
рекор всему; Даже переболел черной оспой... Удивительно запом¬
нилась подробность:
«...все окружающие ждали моей смерти, и мне положили об¬
раз на грудь, об венчик которого я уколол больно руку».
Но одолел и эту напасть — черную оспу. Выжил.
«Детство мое было полно лишений, голода и прикрыто бан¬
тиками нищеты».
Мария Александровна осталась совсем без средств. Стол мужа
был забит одними нотными листами. Денег — ни рубля! Какая
там причиталась пенсия вдове не занимавшего должность «воль¬
ного сочинителя»?! А надо было кормить, одевать, растить семе¬
рых...
Старших детей Александра Егоровича забрали к себе родные
его первой жены—Шматковы. Зарабатывала Мария Александровна
гроши рукоделием — вышивкой, кружевами на заказ. И жила с
детьми на эти гроши. Не могла обратиться за помощью к своим
богатым родителям, не позволяла гордость.
Константин рос тихим и болезненным ребенком, не способ¬
ным к шумным и резвым забавам. Хлопотливо отгоняли от него
все, что могло встревожить его ум и сердце. Рассказывали ему
только такие сказки, чтоб не страшно было. А то ведь падал
в обморок от случайного громкого стука или внезапно внесенной
в темную комнату яркой лампы.
«Я рос почти в одиночестве».
Брат Дмитрий — старше на шесть лет — не был ему товари¬
щем в играх. У него были свои заботы — учился в гимназии.
Константин все больше водился со сверстницей своей — сосед¬
ской девочкой Пашей. Играл с ней в куклы. И были куклы ак¬