Светлан кивнул во сне. А Хранитель задумался, что означает «император» и «князь»? Насколько слышал от предыдущих героев, с которыми сражался, император выходил по иерархической лестнице выше князя. Или у людей снова всё не так? Какие непостоянные существа.
— В Проклятом лесу трав много. Может, там что найдёшь?, — Наконец подал голос Хранитель, доедая мяса.
Андрен повернулся к Светлану.
— Вспоминай, император, что мы о Проклятом лесе из истории помним? У нас на одном потоке амазонка училась из Проклятого леса. Дарла. Больше ничего не помню.
— Дарла? Она нас предала. Смерть предателям, — сонно пробубнил Светлан.
— Так тот лес и принадлежит амазонкам. Они ещё с ведьмами из соседнего леса постоянно воюют. Ни те, ни другие не признают власти мужчин. — Важно ответил Андрен, припоминая. И тут же добавил. — Матриархат. А как в боевой поход собираются, грянут войной на север, насобирают себе мужиков на одну ночь, а утром под нож. А детей, если рождается девочка, забирают себе, а если мальчик…
— Умертвляют?, — печально спросил Хранитель драконов.
Андрен поднял глаза к небу, разглядывая пушистые безмятежные облака, вздохнул:
— Кто знает? Может и так. Звучит жестоко. И кто додумался допускать в Академию всех подряд?
— Приториус. Баланс. — Коротко ответил Светлан, то проваливаясь в сон, то пробуждаясь.
— Да какой теперь баланс?, — Отмахнулся князь. — Если победит Владыка, всем конец. Если мы, то люди вновь подчинят себе остальные территории. Достанется и амазонкам с чародейками. Как только восстановится популяция, войны возобновятся, как регулятор численности. Мне не дано понять замысла богов. Но чтобы стать ближе к их задумкам, мы и отправились в дальний путь на острова Великих. Спросить лично. С глазу на глаз. Если у них есть глаза. Человек существо несовершенное, нам глаза нужны. А им может и не особо.
Янтарный камень в ухе неожиданно потеплел. Андрен, осёкшись, чуть потёр его грани, успокаивая и остужая мысли.
Камень, блеснув, потускнел. Князь поднялся первым, с ходу предложив:
— А знаешь, что, Хранитель? Мы не можем отправляться в путь, пока не дадим тебе имени. Какой же ты человек без имени?
Лысый заинтереснованно застыл с куском мясо во рту.
— Дракард, ты, одним словом. На том и порешили. — Ухмыльнулся князь. — А теперь в путь!
Граница Ведьминого леса с Хафлингами.
Камень упал возле Грока, не причинив никакого вреда орку, человеку или рыси. Из леса донеслось недовольное ворчание, похожее на стариковское и детское разом. Словно в каждом хафлинге сидел старый, умудрённый годами старец и молодой, пышущий задором юнец:
— Проваливайте, странники! В лесах хафлингов не место оркам! И людям здесь нечего делать!
Уши-кисточки Варты встрепенулись, нижняя губа подёрнулась, обнажая клыки дальше обычного:
— А рысям в ваших владениях тоже не место?, — Рысь перевела взгляд на Чини, весело добавила. — Может, вы и морских свинок боитесь?
Лес замолк. Широколиственный, он пришёл на смену хвойному лесу вдоль плато. Чини задумалась, как бы ей отнестись к словам Варты. Вроде уже не морская свинка. Но подковырка была. Только не совсем понятно где. Заколдованные в зверей девушки всегда говорят загадками. Сама такой недавно была.
— Рысь может проходить, — наконец донеслось из леса, — а человек и орк прочь!
Варта оглядела притихшую Чини и пышущего злобой Грока. Ещё мгновение и орк схватится за топор.
«Пора брать инициативу в свои руки». — Решила рысь.
— Мудрые хафлинги! Я священная северная рысь Варта из варварского клана Мигаров, семейства кошек, а эти двое мои подопечные: телохранитель и бард. Они не причинят вам вреда. Ежели кто из них пересечёт законы гостеприимства, вы вольны судить их по вашим законам. Но даю слово, подобного не произойдёт, если вы не нарушите законов данными богами первыми.
Грок округлил глаза, клыки воинственно подёрнулись, горячо зашептал:
— Дожил, Провал меня забери. Зверям служу. То свинки, то рыси. Варта, если твой план не удастся, до встречи с Андреном ты не доживёшь, обещаю. Назвав нас своими подданными, ты лишила нас права голоса. Хотя нет, это только меня лишила, а Чини теперь может петь на всю округу вполне законно. Я даже не знаю, что может быть хуже.