«Князь, ты заговариваешь меня специально. Ты делаешь вид, что холод не тревожит тебя, но ты превысил свои силы. Ты всегда прыгаешь выше головы, рискуя всем ради… кого? Её? Что за странная любовь между вами, если не можете быть вместе, но на расстоянии делаете всё, чтобы попасть друг к другу? Нет, мне не понять. Возможно когда-нибудь и я полюблю столь же сильно и крепко, но моё время ещё не пришло. Князь, просто держись. Боги, дайте ему сил».
— Когда приземлимся, сразу не двигайся. Дай телу прийти в себя. И не бойся, будут у тебя дети, не думай об этом. Думай лучше о… Хотя я это уже вроде говорил. Впрочем, сейчас время откровений. Я даже не знаю, приземлимся мы или нет. Дракон вполне мог забыть маршрут на радостях от первого полноценного полёта.
«Князь, что ты за человек? Стоит ли мне бояться тебя, если мы победим Владыку и отбросим его рати за границы? Будешь ли ты, князь, угрожать Империи объединённым Княжеством? Нет, это тебе не нужно, ты мог захватить имперскую власть, лишь пронзив мечом мою грудь. И никто в Империи не счёл бы разумным перечить северному вождю, князю, академику и храмовнику разом. Тебе не нужна власть. Ты натаскиваешь меня на мудрое правления, показывая все стороны жизни. Ты будешь кидать меня в самое жерло, горнило, пекло, чтобы выковать из меня такой меч, которому не страшен даже огонь Провала. Но что нужно именно тебе, Андрен? За что спасаешь Варленд? Ради кого? Ради той странной любви? Но ведь она всего лишь рысь».
— Ваш род владел Перчаткой двенадцать поколений. Только у Приториуса и тебя был магический дар. Это не проклятье, это знак того, что ты должен заниматься и другими делами, чем просто торчать над книгами и до одури глазеть на звезды. Империи нужен маг в трудный час. Империи нужен маг-император.
«Ты многому научил меня, Андрен, держись. Страх оставляет меня — перед глазами всегда будет твой пример».
Шею пригрело прямыми лучами полуденного светила. Слух перестал доносить ритмичные взмахи крыльев. Гул ветра стих.
«Это конец? Конец полёта или сознание отключилось?», — Светлан перестал ощущать окружающий мир.
Дракон приземлился на землю, приходя в себя так же, как и двое недвижимых спутников на спине. Кровь медленно отступала от ноздрей, яростно щипая непривыкшую кожу. Спина жутко чесалась. И не поворачивая головы, новонаречённый Дракард понимал, что перешёл «золотую» стадию и постиг пятый возраст дракона. В это верилось и не верилось. Столько ждал веления богов, заучив все повадки и сделав все возможные записи о драконах. Всё ждал, ждал знака от богов, но вдруг в один из дней явился странный человек и рассказал, что можно двигаться дальше и без их воли.
Дракард устало положил голову на тёплую землю.
Андрен физически ощущал, как кожа обретает новую жизнь. Та бесчувственная глыба льда, которой была кожа мгновение назад, медленно таяла под палящим солнцем. И это перерождение доставляло мало приятного.
«Что это за фигурки перед драконом? Кто меня тыкает копьём? Что за дела?»
— Светлан, не спи! Враги кругом! Слышишь? Враги! Вассал, нам нельзя в плен… у нас… времени… нет…
Тепло ударило такой волной, что разум помутился. Мышцы расслабились. Веки прикрылись. Это было самое сладкое погружение в сон, сколько Андрен себя помнил.
Что-то мелькало перед глазами: фигуры, руки, копья. Всё слилось в одно слепое пятно. В одну круговерть. Эти воинственные фигурки быстро окружили сонного дракона, который пытался привыкнуть к новому обличаю, не замечал ничего вокруг.
Амазонки Проклятого леса без помех стащили сонных, дремлющих пассажиров.
— То-то ночь знатная будет — мужики в стане. — Послышалось от одной из амазонок.
— А утром голову с плеч. — Добавила вторая. Послышался смех.
— Варта… — просипел Андрен хриплым голосом и окончательно отключился. Камень в ухе тревожно блеснул, начиная подогреваться.
Сердце рыси многими лигами восточнее больно сжалось. Странные ощущения потревожили душу.
Ведьмин лес.
Граница.
— Да сдались вам эти толстые недомерки! Сами от обжорства скоро кони кинут. Никакого военного похода не надо, — выступал парламентером Грок. — Чего у них брать, чего нет у вас самих? В конце концов, вы можете торговать. А если нападаете потому, что вас самих тревожат, покажите мне вашего врага. Мой топор жаждет крови. Во имя воды, земли, огня и ветра, я расправлюсь с ним!