Во входную дверь громко и настойчиво постучали. В комнате что-то грохнуло, и мой сосед прокричал.
- Да, да! Мы уже не спим. Сейчас открою!
Сквозь шум воды, я услышал, как пискнул электронный замок, а затем удивлённый голос Егора спросил.
- Э... девочка, тебе чего? Ты что, погоди... эй!
Я мысленно закатил глаза. Ну да, это могло быть только одно «неземное создание», потому как других девиц способных завалиться ко мне с утра пораньше - мой сосед уже видел. Да и не стал бы он называть «девочкой» своих одногодок. Вот только осталось ещё понять: «Что здесь делает эта пигалица, в такой час, да ещё и в одиночестве?»
- Где он? - требовательно спросил тоненький, но донельзя надменный и звучный голос. - Где Кузьма.
- В ванной... - пробормотал парень.
- Это где у вас? - всё так же задала новый вопрос гостья.
- Да вот, перед тобой... - Егор хотел было ещё что-то сказать, но дверная ручка уже задёргалась, а затем в полотно заколотили маленькие кулаки.
- Папа открой! Это я пришла! - закричала мелкая вредина, перебивая шум льющейся воды. - Папа, открывай по-хорошему!
- Уйди старуха, я в печали! - промямлил я, отплёвываясь от воды. - Дай душ-то принять по-человечески!
- Ах так! - воскликнула она. - Ну держись!
Из лейки, только что шпарившей паром, мигом брызнула почти ледяная вода. В общем-то мне на это было наплевать, контрастный душ он ещё никому не вредил, однако за стеной, в соседней пятьсот тридцать восьмой комнате кто-то заорал благим матом и что-то с шумно упало.
- Прекрати баловаться, - строго сказал я, - а то ремня всыплю.
- Бить детей не педагогично. В этом мире... - немного неуверенно ответила девочка, но вода вновь потихоньку стала вначале тёплой, а затем и вовсе горячей.
- Зато действенно, надёжно и практично, - уверенно произнёс я и обратился к соседу. - Егор, угости её, что ли чаем и там, печенье в моей тумбочке лежит. И поставь ей что-нибудь посмотреть, на моём компе... А я щас вылезу.
- Ок... - неуверенно произнёс тот и шум воды перекрыл мне их дальнейший разговор.
Мне оставалось только хмыкнуть и продолжить водные процедуры, рассчитывая на то, что детские мозги, этой попавшей по моей вине в наш мир «Снежной девы» окажутся перегруженными и она будет вести себя хорошо. И дело было в общем-то не в том, что она была хулиганкой или склонной к неприятным шуточкам, чем часто грешат дети в её возрасте.
Просто Аська, как с лёгкой руки Ленки начали все называть пигалицу, которая в своём родном мире, была грозной но справедливой «Аст...» чего то там совсем уж не произносимое, Владычицей Белых Кряжей, возрастом этак тысяч под десять лет и почиталась местными аборигенами не иначе как Великая Богиня, хотя таковой на самом деле не являлась и никогда не давала людям повода для подобных инсинуаций. Так вот, после перерождения, в маленькой головке Аськи Ефимовой, словно бы жили два разных человека. Мудрая и властная женщина, привычная повелевать и вершить судьбы, которая немного неловко чувствовала себя в новой роли, а также улыбчивая и добрая девочка, которую очень легко было удивить или увлечь чем-нибудь интересным.
Ленка с мелкой, вернулись в кампус тот же день, что и Нина, однако в отличии от зайки, встретился я с ними по понятным причинам только на следующий день. И именно тогда меня ждала куча сюрпризов, начиная с того, что меня без меня женили, точнее - наше государство в приказном порядке записало меня в отцы девочки, а вот Касимова избежала подобной участи. А всё потому, что моё ДНК как оказалось совпадает с таковым у Аськи, а вот «Мальвина», как выяснилось после анализов - как бы и не при чём. Впрочем, это не отменяло того, что заботу о ребёнке взяла на себя именно она, а также весь остальной дружный женский коллектив.
Ну и второй новостью, повергшей меня в шок, стала именно двойственность новообретённой «дочурки». Странно это знаете ли, когда восхищённый детёныш круглыми глазами смотрит какой-нибудь мультик, а затем поворачивается к тебе и на полном серьёзе начинает рассуждать об увиденном. Да, немного со своей - очень далёкой колокольни, однако вполне по-взрослому. А порой ещё к тому же, приходит к выводам, от которых хочется то ли плакать, то ли смеяться.