Хотя почему «если»? Уверен, промышленник действовал наверняка, ведь решение обязана принимать инстанция по месту проживания, и если старый хрен не впишется в это дело, то других кандидатур попросту не было. К тому же наверняка все риски были минимизированы. Подобные расходы для Федосеевых сущий пустяк, да и дело не в деньгах. В общем-то этот проклятый аристократ всё просчитал верно… цепи долга, особенно если он не материальный, крепко-накрепко привяжут меня к его роду, а уж он постарается сделать так, чтобы расплатиться я смог очень и очень нескоро. А там как говорится: либо ишак помрёт, либо султан…
С другой стороны – мог ли я отказаться? Нет – не мог, если, конечно, не хотел, чтобы меня взяла в оборот Имперская Канцелярия. Так оставались хоть какие-то шансы на нормальную и, возможно, интересную жизнь, а после совершеннолетия можно было даже и попробовать избавиться от навязанной опеки. Альтернативой же маячил «Особый корпус для одарённых», о чём мне непрозрачно намекнули и Якушев и Куратор. Об этом государственном военизированном воспитательном учреждении для особо трудных подростков, наделённых даром, ходило много слухов. И в основной своей массе они были плохими. Обычно туда попадала молодёжь, успевшая за свою короткую жизнь не просто набедокурить, а совершить особо тяжкое преступление. Да и «дикари», признанные недостаточно адекватными, частенько оказывались в этом «весёлом» заведении.
В вопросе одарённых, с точки зрения Империи, не существовало каких бы то ни было смягчающих обстоятельств, вроде «самозащиты». Ребёнок, однажды при помощи своего дара убивший человека, пусть даже преступника, помечался как социально опасный, ведь если сегодня он не смог вовремя остановиться и заслуженно покарал негодяя, то кто может дать гарантии, что завтра он не лишит жизни невиновного? Тем более что за ним не стоит сильный род, который может проконтролировать, воспитать или, если нужно, остановить и наказать.
А вот с этим было сложно, если ты не родился в клане. Аристократы давно уже не хватают всех одарённых подряд. Это лет тридцать назад, сразу после Реставрации, родиться с открытой Муладхарой означало заведомо обеспечить себе блестящее будущее, а сейчас… воины первого и второго уровня «господам» просто не нужны. Своих хватает с избытком. Даже неофитов – магов с одной чакрой, рассматривают чуть ли не под микроскопом, так, словно бы желают найти хоть какой-нибудь изъян, чтобы дать немедленный отказ. Собственно, именно из-за этого я и постарался прикинуться Есаулом, правда, благополучно забыв о грозящем мне Корпусе.
Так что Федосеев припёр меня к стенке, ненавязчиво предложив отправиться в Ильинский колледж, якобы присмотреть за его девочками, коль я уже один раз выступил их рыцарем на белом коне. Ну и конечно, деми-опекунство, которое он, вроде как от чистого сердца, предложил оформить, будто бы в благодарность и чтобы спасти от незавидной участи. Мне же пришлось сделать вид, что я поверил в благородство аристократа, потому как гнить в исправительном учреждении, с клеймом на всю оставшуюся жизнь – совершенно не хотелось.
С шуршанием отворилась дверь купе, и я открыл глаза. На пороге стояла задумчивая Марина, как-то обеспокоенно смотревшая на меня.
– Ты чего? – мне стало немного интересно, что на этот раз удивило «оранжерейный цветок» Федосеевых.
– За тебя переживаю, – девушка старалась выглядеть серьёзной леди. – Ведь как учитель, я обязана следить за подопечными, а тут видишь, как получилось…
– Да что произошло-то?
– Понимаешь, – она растерянно обернулась и посмотрела в отведённое нам купе, роскошное, с отдельным санузлом и мягкими диванчиками, трансформирующимися в настоящие полутораспальные кровати. – Видимо, произошёл какой-то технический сбой в автомате. Я билеты брала на двоих, а номер нам почему-то дали один, да и тот какой-то неказистый. Вот я и пытаюсь придумать, где же тебя спать-то положить.
– Марин, ты чего? – я даже удивился. – Это же двуместный СВ! Выбирай себе любую кровать, а я на другой…
– Как на другой! – она аж побелела, а затем покраснела, словно спелая помидорка. – Я… Я не могу так! Кузя! Я же твоя учительница! И нам нельзя! И у меня… это… Жених есть! Да, жених! Так что вот, это вот всё – нехорошо. И к тому же я знаю тебя всего один день.
– Ты чего там себе уже надумала? – я прилагал титанические усилия, чтобы не заржать, глядя на всё сильнее смущающуюся «грозную» магиню.