– А то! – не заметив подколки, молодой заулыбался, поднося к губам электронную сигарету и делая глубокую затяжку.
Я прекрасно видел его лицо с верхней полки, так как хоть сам не лез в разговор, с интересом вслушивался в то, о чём говорят в купе. Собеседники молодого, попросив его не вонять в помещении, встали, усатый достал пачку «Беломор премиум-люкс» с восьмиступенчатым фильтром очистки, передал одну сигарету интеллигенту, и они вышли из купе.
Товарища, который топил за демократию, данный факт ничуть не смутил. Он в одну харю долил себе из бутылки и, проглотив выпивку, вновь затянулся своей вонючкой.
– Если хочешь курить – выйди! – попросил я. – Нам здесь ещё спать, а окно не откроешь.
– Законом не запрещено, – фыркнул парень.
– Мало того, что я тебя попросил? – я слегка вздёрнул бровь.
– Имею право! – язык у него уже совсем заплетался.
– Ну ладно…
Он даже не успел поднести ещё раз свою вонючку ко рту, как я уже оказался перед ним и аккуратно ткнул его указательным пальцем в переносицу, выпустив слабую силовую волну. Глаза любителя демократии и электронных сигарет закатились, и он отвалился на подушку. Не знаю уж, дорогая она или нет, но его курительную игрушку я аккуратно переломил, вложив в безвольную руку, и только после этого забрался обратно на своё место.
– …да не выстоял бы СССР в Третьей мировой! – вернувшись, усач первым вошёл в купе и, бросив быстрый взгляд на развалившегося на своей кровати демократа, усмехнулся. – Не смогли бы мы мобилизоваться.
– Не согласен, – интеллигент как всегда возражал. – Я могу что угодно говорить про Императора и его соратников, – но я не верю, что они не вступились бы за советских граждан!
– Да ты пойми, не они бы рулили, а генералы продажные. Как раз те, кто за Советы войска и не вывел в девяносто первом, зато Борьку-алкаша облизывали за новые ордена да звания. Мы ядерного ада хлебнули бы, поверь! Сволочи продажные специально бы народ положили, лишь бы им местечко в Штатах дали…
– Вань, а может быть, и не было бы никакой войны? – устало спросил коммунист. – Всё-таки началась она из-за свержения Ельцина.
– Так это официально! Думаешь, там никто не готовился? А ты вспомни – сколько раз на наших магов при Горбатом покушений было? А скольких по надуманным обвинениям посадили? И кстати, именно тех – кто за Союз был! Почти весь антиядерный зонтик!
– Да… жаль, что мы это только после Реставрации узнали. Снесли бы весь тогдашний КПСС…
– Да ни хрена бы вы не сделали! – взорвался усач. – Пискнуть боялись! Рабочая интеллигенция, мать его…
– Тише, – шуганул его собеседник. – Детишек побудишь. Ты, кстати, на фига мелкому бухло предлагал? Совсем сбрендил, морда монархическая.
– Да я так… по привычке, – замялся усатый. – Вспомнилось, как мы в окопах под Челябинском таким же наливали и ничего…
– Так-то на войне, – вздохнул интеллигент. – Я вот не поверишь, когда на молодых смотрю, сердце щемит. Уж сколько мы таких пареньков, пошедших тогда в ополчение, потеряли. Баи их вырезали без жалости… а мы…
– Угу… Именно такие пареньки вернули нам Казахстан. Слышь, Василич! Пошли-ка спать… Ещё на завтра бухла оставить надо.
Глава 6
Говорят, раньше в поездах под перестук колёс отлично спалось. Не знаю, может, так оно и есть. Мой осознанный опыт путешествий начинался и заканчивался редкими вояжами домой на выходных. А до электричек научно-магический прогресс ещё не добрался, и громыхали они так, что даже покемарить не получалось. Хотя возможно, это была лично моя особенность, поскольку и сегодня, в практически беззвучно скользящим над рельсами составе, я подскочил ни свет ни заря и никак не смог заснуть вновь.
А вот у моих соседей таких проблем не было. Купе буквально содрогалось от двойного богатырского храпа, перемежаемого подсвистом от самого молодого из выпивох. Тот, так и не очнулся после моего вчерашнего удара, точнее лёгкий обморок перешёл в крепкий и здоровый сон очень пьяного человека. Звуковая какофония дополнялась убойной смесью перегара и ароматизатора пара, за короткий срок сумевшей провонять всё помещение. Правильно всё-таки я вчера вырубил этого наглого типа. А то ночью дышать вообще было бы нечем, и так вентиляция не справлялась.
Кстати, до того как проснуться, я совершенно не замечал ни шума ни запаха. Всё же жизнь в большой семье приучает к тому, что настоящей, глубокой тишины не бывает никогда. Обязательно кто-то ходит, скрипит, кашляет или ещё что-то. Да и в общаге, в маленькой комнате с четырьмя живущими в ней молодыми парнями, из которых так и прёт шальная энергия, покой только снился. Так что я уже давно привык засыпать независимо от обстановки. Но именно в поезде эта способность мне изменила.