– Пр-ростите, Андрей Иванович, – промямлил барон, на негнущихся ногах добираясь до стула и опускаясь на него. – Закрутился как-то, вот берега и попутал!
– Да ты всегда чего-то «путал», Витя, – вновь своим обычным бархатным и хорошо поставленным голосом ответил ему ректор и улыбнулся. – Порода у тебя такая, да и мальчишка твой весь в отца пошёл. Ладно, о жизни мы поговорить как-нибудь в другой раз сможем, ты заезжай, а то как-то совсем старика забыл… Но давай о деле.
– Как скажете, Андрей Иванович. – Ромушева слегка отпустило, но голос ещё подрагивал.
– Витя, я тебя позвал сюда, и ты это знаешь, чтобы лично ещё раз попросить – отмени эту дуэль! Не гробь парня! Ты пойми, я сделать это своим решением просто-напросто не могу, а приказывать – не хочу, иначе бы не стал тебя беспокоить! Ты же обязан…
– Да ничего я никому не обязан! Что вы все за этого Есаула вписываетесь! – Кровь мгновенно ударила в голову Ромушева, оцепенение, вызванное звуками голоса ректора, слетело, снесённое напором праведной ярости. – Чем вам этот… как там его! Ефимов! Так чем вас всех этот Ефимов так подкупил, что вы на меня всем скопом насели…
– Погоди! – остановил его удивлённый ректор. – Кузьма? Не о нём речь, да и с какой стати мне за него переживать? Я про твоего сына говорю, голова твоя дубовая! Неужели тебе Олега не жалко!
– Олега? – тупо переспросил совсем сбитый с толку Ромушев, непонимающе уставившись на своего бывшего учителя. – Он-то тут при чём?
– Так-так-так! – ректор предупреждающе поднял обе руки, а затем, глубоко вздохнув, потёр виски кончиками пальцев и повторил: – Так! Витя, мальчик мой, тебе что, никто ничего не сказал? Даже Александр?
– О чём? – не понял Ромушев, а когда он чего-то не понимал, это его очень сильно злило. – Послушайте, Андрей Иванович. Олега очень хорошо учили. Да он этого есаулёнка Кузю одним мизинцем в бараний рог свернёт! Если бы тот не напал на него со спины…
– Витюша. То ли мнится мне, или ты правда веришь, что твой сопляк моего внучка заломает? – раздался из-за спины каркающий старческий голос, от знакомых звуков которого барона вновь пробил холодный пот. – Это ты зря-я. Успел я одним глазком глянуть, во что Варяг моего Кузьку перековал! Ему теперь даже мизинцем шевелить не надо, чтобы аннигилировать Олежку к чертям собачьим.
Помещение заполнил крякающий смех древнего старика, а Виктор Анатольевич, чувствуя себя погружённым в плотный кисель, медленно повернулся.
– П-п-п-п-приз… – попытался выдавить он из себя, однако губы отказывались слушаться.
– Витенька, я уже просил однажды так меня не называть, – ласково улыбаясь, от чего становилось ещё страшнее, прокаркал древний, но необычайно подтянутый дед в потёртом пиджачке, который вальяжно раскинулся в глубоком мягком кресле, установленном в «чайном» закутке ректорского кабинета. – А одному особо болтливому вьюноше следовало ещё тогда язык с корнем выдрать. Андрейка, ты глазки-то не отводи, не отводи… это я про тебя родимого баю!
– Простите, Мастер, – понуро опустил голову герцог Сафронов. – Я тогда совершил ошибку.
– Пустое, – отмахнулся старик. – Вы, молодые, только языками поменьше трепите, а то даже из этих стен порой растут симпатичные такие ушки. Так и хочется встать и оторвать. Ты поняла меня, девочка?
Из приёмной раздался приглушённый визг, и что-то громко бухнуло.
– Мастер, вы мне Ларису не прибили часом? – взволнованно спросил ректор. – Она…
– Да ничего с твоей секретуткой не станется, – фыркнул дед, – разумение имеем! Но будет в следующий раз головой думать: с кем твои разговоры стоит подслушивать и записывать, а с кем – нет. Конторская, небось?
– Конторская, – со вздохом кивнул Андрей Иванович и изобразил на лице извиняющееся выражение.
– То-то я смотрю, вся из себя такая сахарная, – заулыбался старик. – Прям как ты любишь!
– М-м-м…
– Не мычи!
– М-мастер… вы ли это? – всё ещё не веря своим глазам, выдавил из себя Ромушев.
– Я, я! Рот-то закрой, а то муха влетит!
– И этот Кузьма – ваш внук?
– А то ж, – с гордостью ответил старик.
– Но я же слышал, что…
– Слышал он! – дед сдвинул брови, и барон с герцогом дружно побледнели. – Болтаете вы, молодые, нынче много… При Кобе такого не было! Лавруша всех болтунов быстро учил рот на замке держать.
– Но… – Виктор Леонидович всё ещё никак не мог прийти в себя. – Внук… Господи… так он ваш внук, но вы Варяга упомянули! Он что же, ещё и его ученик?