После этого темный эльф опять взялся за деревянный прибор и вернулся к еде. Обедать приходилось в моем кабинете, помещений на всех не хватало. В ближайшие дни часть наемников во главе с Диртом переедут в старые казармы недалеко от управы, но и там всей сотне не разместиться. Делить же эльфов я не хотел — сотня Арлена была грозной силой, и разделять их было бы глупо.
— Не надо так на меня зыркать, Эрегор, — осадил я эльфа, — я лишь хочу убедиться, что моя кровь не попадет в чужие руки. Ты же понимаешь, какое доверие я тебе оказал?
Эльф чуть поджал губы, будто бы ему этот разговор был неприятен, но все же ответил:
— Я стараюсь изо всех сил оправдать ваше доверие, учитель. И визит в Налор напомнил мне, как ко мне относятся на Холме, как ко мне относится Н’аэлор. Так что единственное, что у меня осталось — быть вашим учеником.
— Ты бы никогда не познал этого позора и разочарования, если бы не Ирен и верховные Жрецы Храма, которые отдали тебе преступный приказ, — ответил я, пожимая плечами. — Еще во дворе моего дома я сказал тебе, что твоей вины в произошедшем нет. Ты не можешь себя винить.
— А кого мне винить? — хмуро спросил Эрегор. — Мою королеву? Жрецов? Каждый наделен свободой воли, каждый сам принимает решения. Я свое принял.
— Когда молоток бьет по гвоздю, это что, проявление воли молотка? — спросил я, игнорируя вопросы эльфа. — Эрегор, я вижу, что тебя буквально трясет после визита в Н’аэлор. Особенно во Дворец на Холме. Той ночью ты был просто молотком, как и сотни лет до этого. Именно поэтому я не стал лишать тебя жизни, именно поэтому Нильф приняла мое решение, ведь богиня тоже понимает, кем ты был. Я думаю, все это понимают, кроме тебя самого. А касательно твоего задания в Налоре… Это было необходимо.
— Дерзкий замысел. Голова преступника и потенциального мятежника в качестве подарка на годовщину правления… — покачал головой эльф с печальной усмешкой. Он все же отложил в сторону ложку и потянулся к стакану с легким столовым вином. — Учитель, вы бы видели, как они на меня смотрели.
— Как же?
— Как на дикого зверя. Даже Ее Величество была…груба. Я понимаю, что явись я в ее кабинет, разговор бы прошел в совершенно ином тоне, но прилюдно реакция королевы Ирен ничем не отличалась от реакции любого деревенщины, когда тот видит вот… это.
Эльф поднял ладонь и провел ее перед лицом.
— У инструмента нет воли, Эрегор. Просто прими это.
— Наверное, уже принял. Именно поэтому в саду дворца я и не стал вспоминать свои прежние титулы, когда я был, как вы говорите, инструментом. Я просто назвался вашим учеником, этого было достаточно. Вопрос только в том, изменило ли это хоть что-то.
Это было необычно для Эрегора. Многословие, хандра. Всегда активный, часто язвительный, сейчас эльф походил на кусок половой тряпки.
— Ты знаешь, что привез мне Арлен?
— Да, — коротко ответил эльф, отпивая вина. — Я знаю.
— В этом причина твоей тоски? — прямо спросил я.
Эрегор замер, осторожно поставил стакан на стол, после чего задумчиво бросил взгляд за приоткрытые оконные ставни, на серый и унылый Мибензит.
— Я способен на многое, учитель, но есть вещи неподвластные даже богам, — ответил Эрегор. — Так что я отношусь к этому, как к неизбежному. Можно ли тосковать из-за того, что лето сменяется осенью? Или из-за захода солнца?
В тот день из кабинета мы так и не вышли. Впервые за многие сотни лет я придался хмурому пьянству, составив компанию своему ученику. Я видел, что Эрегора нельзя оставлять в одиночестве. Визит на родину после трех лет ссылки всколыхнул воспоминания, растеребил старые раны и обиды. Было видно, что сомнения сжирают советника изнутри, хотя в обычные дни он был будто выкован из стали.
Когда столовое вино закончилось, я достал из шкафа кувшин дарканского. После в ход пошло пиво, опять столовое вино, а уже к полуночи мы с Эрегором пытались упиться гномьей водкой.
Вот только он много лет был жрецом Нильф и магом, а кроме того — и тренированным эльфом, а я — Владыка Демонов. Вино нас толком не брало, пивом мы утоляли жажду, и даже гномья водка не могла пробрать, выветриваясь из головы раньше, чем мы успевали выпить достаточно. Но мы с Эрегором старались. В какой-то момент эльф строго вознамерился потерять человеческий облик и стал пить гномье зелье стаканами, но и это не возымело должного эффекта. Ритуал, который на время наделил Эрегора моими силами, окончательно не развеялся, кровь Владыки еще эхом бродила по жилам моего ученика.
Разошлись по своим комнатам мы только к полуночи. Уставшие, но все еще безобразно трезвые для такого количества выпитого. Еще один дар Нильф, который изредка оборачивается проклятьем — если встал на путь служения Третьей, смерть на дне стакана тебе более не грозит.