Глава 25
Пограничье
Граница Вечного Леса всегда была видна крайне отчетливо, в отличие от границ любого другого государства.
Стена вековых сосен, взмывающих на сотни футов ввысь; мы шли по узкой дороге, ведущей на север, которая ныряла в непроглядный подлесок и словно исчезала в ветвях и кустах, окончательно растворяясь во тьме, царящей под сенью родного леса темных эльфов.
— И нам нужно туда? — хмыкнула Лиан, впрочем, во все глаза глядя на гигантские сосны. Девушка так и не смогла скрыть своего любопытства.
— Пока нет, — ответил я. — Станем лагерем.
— Это еще зачем? — удивилась эльфийка.
— Потому что кое-кто никогда не был в Н’аэлоре. Лес не любит чужаков, — вместо меня ответил Эрегор, ловко спрыгивая на землю.
Очевидно, речь шла о Лиан. Трое других темных родились в Н’аэлоре, а я прожил в Вечном Лесу почти треть своей жизни. Конечно же, мы могли войти в пределы царства эльфов без каких-либо проблем, Лес никогда не забывал тех, кто ранее смог вступить под его сень или родился в тени его ветвей.
Но в венах Лиан хоть и текла кровь народа Н’аэлора, но в Вечном Лесу девушка никогда не бывала.
— Неужели мы просто не можем продолжить путь? — надулась эльфийка. — В чем проблема?
— Ты хочешь весь Н’аэлор на уши поставить? — спросил я.
— Тебе нужно получить дозволение от пограничной стражи, — подключился Эрегор. — Каждый командир имеет право поставить метку Леса, чтобы ты прошла дальше.
— Метку Леса? — удивилась Лиан. — Я всегда считала, что темные поклоняются Нильф.
Мы с Эрегором переглянулись.
Старое наследие Н’аэлора, темные эльфы не отказались от связи со своими родными землями. Пусть большинство эльфийских духов были позабыты, но Вечный Лес до сих пор защищал своих детей, а темные чтили те правила, что касались соблюдения границ. Только так немногочисленный народ темных эльфов мог обеспечить свою безопасность.
— Давай просто подождем, — сказал я, похлопывая Лиан по плечу. — Ирнар! Займись лошадьми!
Многие думают, что эльфийское приграничье является мертвой территорией и едва ты ступаешь на земли рядом с Вечным Лесом, то жди удара тонким эльфийским клинком. Может быть когда-то так и было, но сейчас приграничье являлось довольно населенным местом, наверное, самым населенным в этой части Западных земель.
Тут не стояло крупных городов, но вся территория вдоль южной границы Н’аэлора на несколько десятков лиг в глубину была изрезана небольшими деревеньками, хуторами и даже селами. Люди тут трудились, спокойно живя в тени Н’аэлора. Требований у эльфов было немного: торговать только с Вечным Лесом, не строить городов, не пытаться переселиться в Н’аэлор.
Сюда не допускались купцы из других земель, тут ходила только эльфийская медная и серебряная монета. Конечно же, Налор извлекал из подобных отношений максимум прибыли и не сказать, что жили в этих краях богато, но это была безусловная плата за жизнь в тихом и безопасном пограничье. Эти земли снабжали Вечный Лес хлебом, древесиной, кожей. Местные жители помогали в обустройстве и ремонте пограничных застав рейнджеров, а взамен получали возможность жить под дланью королевы Ирен. И очень многие пользовались такой возможностью.
В последние дни я много рассказывал Лиан о пограничье, стараясь максимально подробно отвечать на вопросы эльфийки.
— Ты когда ей расскажешь? — спросил Эрегор, привычно берясь за небольшой ножик и усаживаясь рядом со мной, чтобы почистить овощи. — Ты три дня рассказывал девчонке о приграничье, но ни словом не обмолвился о том, чья это была идея.
— Ей не обязательно это знать, — ответил я, разделывая тушку освежеванного зайца. — Ты же помнишь, как родилась эта идея.
— Да, Ее Величество тогда многим утерла нос этой реформой, — усмехнулся Эрегор.
— Ты перерезал еще больше глоток несогласных, — ответил я.
— Было дело, — хмыкнул эльф. — Почему мне вечно приходится чистить проклятый лук? Прошлогодний такой ядреный, что аж дышать больно.
— У тебя всего один глаз. Значит и страданий вдвое меньше, — ответил я советнику.
Эрегор так оскалился, что было невозможно понять, улыбается сейчас советник или готов вцепиться мне в горло за такую шутку.
— Яд так и сочится из вас, учитель.
— Почему ты говоришь со мной уважительно только когда добавляешь «учитель»?
— Да как-то само вырывается, — пожал плечами эльф.
— А мне кажется, ты просто двуличен. Когда тебе что-то от меня нужно или ты дерзишь, то называешь меня учителем.
— Вы сами мне разрешили так вас называть, учитель, — сверкнул глазом опальный советник.