Тем временем где-то вблизи эльфийской столицы
Столица государства темных эльфов, древний град Налор, стоял на холмах недалеко от побережья северного моря. Обнесенный тысячелетней крепостной стеной, сокрытый в густых лесах, что окружали его кольцом более плотным, нежели кладка из камня и цементного раствора, Налор веками возвышался над всем прочим Н’аэлором.
Но сегодня над тысячелетним городом сгустились тучи.
Сначала умолкли лесные птицы, забились в свои дупла и спрятались в гнездах, не в силах сдвинуться с места. После тревожно задергали ушами кони, фыркали, крутили головами и глазами в поисках опасности. Заплакали грудные дети, заломило кости у стариков, заныли старые раны у ветеранов пограничной стражи и войска темных эльфов.
А после свет покинул Налор. Солнце более не дарило столице темных эльфов привычное тепло.
На город с небес медленно опустилась тьма, а после она обрела плоть и показалась на пороге. Стражи, что стояли на воротах города и привычно проверяли телеги торговцев, в ужасе замерли, выставив перед собой длинные алебарды, пока к городу приближалась мрачная кавалькада.
Снующие во все стороны тени и дымные демоны, рыскающие зигзагами гончие. На город катилось темное облако. Если присмотреться, внутри можно было увидеть и фигуры пятерых всадников. Самый первый из них, старый одноглазый эльф, гордо нес штандарт с черным знаменем, на котором, вышитый золотой нитью, реял знак Нильф.
— Открыть ворота! — рявкнул одноглазый эльф, едва облако подкатилось на расстояние достаточное, чтобы его зычный крик достиг ушей стражи. — Третий Жрец идет!
Командир караула дрожащей рукой отдал приказ, и несколько темных эльфов взялись за лебедку. Даже если бы и не было сигнала от начальства, стражи не могли сопротивляться подавляющей мощи, что исходила от черного облака за спиной знаменосца и его спутников.
Едва створки ворот разошлись в сторону, черная процессия двинулась с места. Огромное облако тьмы сжалось, словно его что-то всосало, гончие исчезли, растворившись в воздухе, за ними же последовали и дымные демоны. В город въехали шестеро. Пять темных эльфов со знаками Нильф на груди, а следом за ними нечто, что командир стражников до конца своих дней будет называть «самой тьмой».
Нильф свидетельница, я не хотел прибегать к подобным мерам, но и прятаться в тени и дальше я более не имел права.
За те семь сотен лет, что я отсутствовал в Н’аэлоре, столица государства темных эльфов изменилась не слишком сильно. Чуть шире стали улицы, чуть выше — дома вокруг. Там, где я помнил одноэтажные здания, теперь стояли двухэтажные дома, где были двухэтажные — выросли постройки в три и четыре уровня. Привычно чистые улицы, ровная кладка брусчатки, медные фонарные столбы с вычурной ковкой. Сейчас на улице не было ни души, так что я не мог оценить, как изменились горожане за это время. Казалось, город вовсе вымер, а свидетельством присутствия жизни в Налоре являлся только надрывный бой колоколов, словно вся столица была объята пламенем.
— Учитель, может, все же посетим дворец?
Эрегор говорил, даже не поворачивая головы. В полной демонической броне мне было видно и слышно все вокруг, даже если бы мой старый ученик отъехал от меня на сотню футов, у него не было бы нужды повышать голос.
— Направляемся в храм, как и планировали.
Мой голос, усиленный сотнями демонических тварей, эхом прокатился по пустынным улицам Налора.
Эрегор был единственным, кто мог выдержать давление моего присутствия. Ирнар и Лиан еще неплохо держались, хоть и не могли смотреть на меня дольше нескольких мгновений, но совсем плохо было эльфам Арлена. Нирим держался чуть лучше из-за своего опыта службы в армии, а вот Сантаэль, пусть и был выходцем из дворцовой стражи, с демонами почти не встречался.
После моего ухода в Налоре не осталось владык или даже печатных колдунов, никто не хотел стоять в тени Третьего Жреца. Так что познакомиться с давящим чувством глухой тревоги, которую вызывали в таком количестве демоны, у Сантаэля шанса не было.
— Держите спины прямыми, а подбородки вздернутыми, будто сопровождаете сам конец мира, — скомандовал Эрегор, глядя на то, как силы покидают темных. — Мы не можем опозорить Третьего Жреца.
Этот проклятый титул. Третий Жрец, тот, кто слышит глас Нильф. Он всегда должен быть Владыкой Демонов, иначе связь между жрецом и Нильф слишком тонка для прямого диалога. Я всегда искренне считал, что слова богов не имеют значения — важны лишь их деяния и благосклонность. Фангорос соблазняет своих последователей сладкими речами, его учение говорит о сборе политической силы и соратников, без чего невозможно становление правителя. Но на деле он предлагает лишь дорогу на одинокую вершину, туда, где вечно пусто.