— Лучшие мастера украшали, — прихвастнул вождь, махнув трубкой, — издалека видно уважаемого людоеда.
— А вот эту джонку купить? — Я в отчаянии кивнул на китайский боевой корабль. — Или фрегат восстановить, а?
— Нет, — величаво ответил вождь, — только одну лодку продам. Боги разгневаются, чужак. Я подобрал тебе матроса. Он сам вызвался, но все равно я мудро его выбрал.
— Зачем? — не понял я, забыв и о команде.
— Крутить, чинить, паруса натягивать, стрелять, готовить врагов на кухне, — стал загибать пальцы вождь, — готовить пленниц для утех, мыть корабль, убивать крыс. Да и кого ты будешь бить и унижать?
Вождь тут же подтвердил правоту мудрых слов лениво врезав палкой носильщику. Все четверо подхватились и подняли паланкин. Я кивнул вождю, тот благосклонно икнул и врезал подчиненным еще раз, заставив носильщиков направиться к деревне. Племя потянулось следом, а возле меня осталась бригада с немым ожиданием в глазах.
— А сколько вообще надо матросов на этот корабль? — запоздало крикнул я вслед вождю. — Одного точно хватит?
Привык бегать на своих двоих да на виверне. А тут сложная конструкция, паруса, мачты, веревки и все такое.
— Не знаю, мы на ней только рыбу ловили у берега, — ответил вождь через плечо и величественно поплыл к хижинам. — До встречи, длинноносый брат.
— Собака ты людоедская, а не брат, — проворчал я, — и сутулая.
Бригада живо разбежалась, услышав порочащие царя речи, берег опустел, а я полез на шхуну. Палубу отдраили, исчезли рыбьи потроха и мусор, бригада оставила лишь несколько пустых бутылок, перекатывающихся от борта к борту. Воняло меньше, всего лишь разъедая глаза, а не грозя вывернуть ноздри и испепелить легкие. Ближе к корме располагался капитанский мостик — небольшая возвышенная площадка со штурвалом. Обнаружился здоровенный компас, без стрелок, зеленый от старости и соли.
В центре шхуны прямоугольником торчал камбуз, как я обозвал унылую прямоугольную конуру, а сразу за ним в палубе виднелся люк трюма. Аркбалиста походила на корявый огромный лук на треноге, скрипела, но функционировала. Я с усилием закрутил ржавый ворот, натянул тетиву и выстрелил гарпуном в океан. Точность хромала, гарпуны были легковаты, но ветхие тросики, привязанные к металлическим кольцам на палубе, держали.
Штурвал воткнули обратно, умело приспособив к нему деревянный дрын, который заклинивал его намертво. Автопилот по-людоедски. Я успел осмотреть камбуз, где стояла небольшая печь, пара лежанок и стол. На прибитых полках ржавели кастрюли, а ложка нашлась всего одна, для чего-то вбитая в щель на потолке. На столе валялся ржавый палаш, в окружении свечных огарков и окаменевших рыбных останков. В углу, у небольшой печурки, чернела кучка угля, пара навесных фонарей, фляги и еще какое-то барахло, больше похожее на хлам, за ненадобностью выброшенный и забытый.
Осмотрел мачты и паруса, обнаружил небольшую фишку, что чуть подняла настроение. Разработчики не пошли до предела реализма с парусами и множеством канатов, видимо, чтобы не отпугнуть сухопутных крабов, вроде меня, поэтому снять и поднять их можно одним движением массивного рычага у основания каждой мачты. Хотя такое удобство могло быть устроено лишь для мелких скорлупок, точнее сказать я не мог. По-крайней мере, вопрос с командой перестал сидеть в голове ноющей занозой — с таким управлением смогу разобраться. В реале под парусами ни разу не ходил — весла да мотор, весь опыт.
Когда я нырнул в трюм, то шокировал наглым вторжением невероятное количество крыс, тихо-мирно живущих в горах мусора, который никто убирать не стал. Око не видит, зуб неймет, как говорится. Людоедские сволочи сюда и не заглядывали вовсе при уборке.
— Длинноносый брат вождя! Где ты? Я матрос!
— О, экипаж! — обрадовался я. — Иду!
Вождь расщедрился на самого мелкого и тощего пигмея. У шхуны неловко переминался пугливый заморыш, едва не упавший с перепугу, когда я спрыгнул на песок. Я оглядел мелкого людоеда с ног до головы. Неказистые татуировки, копье и дубина, да набедренная повязка. Жиденькие волосенки облепили череп, а пугливое выражение не могли поправить даже заточенные по местной моде зубы. Задрот какой-то, решил я. В школе обижали или еще какая оказия приключилась.
— Я капитан, — обреченно вздохнул я, — а тебя, значит, вождь прислал?
Пигмей закивал.
Уважаемый игрок. Вы можете заключить контракт на сопровождение и помощь игрового персонажа Чуквуемеко, людоеда с архипелага Краба.
Особенности: знание окрестных вод и местных легенд, способен на управление малогабаритным судном, охрану и посильную помощь в странствиях. Трусоват, ленив, неприхотлив в еде и быте, склонен к алкоголизму. Консервативен и не способен к дальнейшему развитию. Минимальная оплата.
Ограничение: исключительно океанский персонаж.
Условия найма: договорные. Продление или преждевременное расторжение контракта по согласию обеих сторон. Список прав и обязанностей, штрафные санкции — в описании.
Свободных мест для контракта: 2.
Что-то новенькое после обновления. Насколько я помню, Айне со мной просто так шарилась, без контрактов. Впрочем, неспособный к развитию людоед — огрызок, а не напарник. Ну да ладно, на безрыбье и такой сгодится в матросы. А что он исключительно морской, да и хрен с ним. С подобным задрыгой на суше делать так и так нечего.
— Плачу едой и ромом, плюс десять золотых в месяц. Идет?
— Согласен! — выпалил пигмей. — Плывем?
Контракт подтвержден.
— Вещи хоть собери, — поразился я такому энтузиазму. — Или все свое с собой носишь? Как звать-то, говоришь?
— Чуквуемеко, — отрекомендовался тот.
— Ты чего такой забитый? — поинтересовался я. — Обижают?
Чуквуемеко шмыгнул носом и пугливо зыркнул по сторонам.
— Видимо, да. — Я повернулся к шхуне и почесал затылок. — Ладно, работаем с тем, что есть.
Людоед отчего-то нервно суетился и на деревню озирался с неясным страхом. Это показалось не таким уж и странным, учитывая общую забитость и тщедушность новоявленного моряка. Надо было его как-то приободрить, чтобы этот бедолага хотя бы спину выпрямил.
— Чуквуемеко, поздравляю от всей души, — провозгласил я, — с этого дня ты боцман. Старший после капитана, понял? И давай ты будешь Чук, для краткости.
— Я буду Чук, — послушно согласился пигмей, а потом в несчастных глазах что-то сверкнуло. — Старший? После капитана? Главный?
— Ну да, — пожал я плечами, — будешь командовать матросами.
— Старший… — прошептал он неверяще. — Старший Чук будет командовать…
— Матросов предстоит еще найти, — задумался я. — Может посоветуешь из своих кого пошустрее? Лучников желательно или абордажников, если есть.
— Остальные не пойдут, — объяснил Чук, — только я один. Негодный для походов, несчастный Чуквуемеко… Поплыли, капитан! Злая жена заметила меня!
— Вот оно что, — хмыкнул я, карабкаясь на борт, — развод по-людоедски выглядит так, значит?
Чук оказался на палубе едва я ногу занес. А когда я встал на мостик, то боцман умудрился поднять якорь и застыть, преданно заглядывая в глаза. Новый, хоть и грубо сделанный штурвал крутанулся, и шхуна мягко отошла от берега. Я с восторгом глядел на гавань и вслушивался в мягкий шелест волн. Шхуна пошла легко, скользя узким корпусом по воде, как по маслу, и я с орлиным прищуром смотрел на горизонт, пока шхуна не дернулась и не встала, как вкопанная.
— Не понял… — Я крутил штурвал и вертел головой. — Чук, глянь за борт. Зацепились, что ли?
Новоиспеченный боцман высунулся из-за борта и вглядывался в волны, я тоже, дурак дураком, искал рифы или коварную мель. Искал недолго. Взгляд остановился на канате, которым шхуна была привязана к пальме на берегу.
— Гадство! — выругался я, сгорая от стыда. — Мореплаватели хреновы! Отвязывай, Чук!
Шхуна сбросила пеньковые оковы и взяла разгон. С берега донесся запоздалый вопль рассерженного тираннозавра. Крупная людоедка бежала по песку, проклинала сбежавшего Чука, потрясала кулаками и складками на объемном животе. Глядя на семейную пару, я догадался, почему мелкий людоедина предпочел удрать. Погибнуть раздавленным на супружеском ложе было так себе смертью.