— Рот свой замолчи, женщина! — заорал внезапно Чук на весь океан. — Чуквуемеко теперь боцман! Большой человек! Прощай навсегда, жестокая Нкозазана!
— Витязь в тигровой шкуре просто, — отозвался я от штурвала, поглядывая на удаляющийся берег, — куда там нам, скромным героям. Не боись, Чук, тут полно плавучих городов, найдем тебе новую жену, заодно и кухарку на шхуну.
— Новую?
Чук обернулся и нервно сглотнул.
— Да ты еще выбирать устанешь, — уверил я, — боцман знаменитого пиратского судна… э-э-э… Слышь, как шхуна называется?
Чук пожал плечами.
— «Мертвая вода»! — провозгласил я, после недолгих раздумий. — А ты — боцман этого достойного фрегата. Все бабы в портах твоими будут.
Чук загорелся и выпрямил немного сутулую спину.
— Ты, кстати, местный же. Какие тут есть острова с несметными сокровищами? Или волшебными нимфами? Можно и с нимфоманками, я не против. Но не такими мощными, как твоя жена.
— Я в племени собирал легенды и рисовал карты, — поспешил отрекомендоваться Чук, — я очень полезный.
— Отлично! — Я приободрился. — Еще и навигатором будешь. Или штурманом? Лоцманом? Короче, не суть. Давай, напрягай извилины, куда путь держать!
Чук едва за борт не упал от внезапных перемен в жизни. А когда я сунул ему бутылку рома, у бедолаги почти сердце остановилось. Перед глазами маленького пигмея явно заплясали искусные портовые куртизанки, а то и он вместе с ними, швыряя горстями золото в упругие декольте и прихлебывая черный ром.
Следуя указаниям боцмана, я забрал на запад и свернул ближе к континенту, благо он был рядом. Плавучий город, как объяснил Чук, болтался относительно недалеко от материка и был первой точкой в торговом пути куда-то на юга. Пару раз в неделю людоеды мотались к нему менять самогон на бусы и металлическое оружие, так что курс было решено взять на город, двигаясь по длинной дуге вдоль береговой линии. Рисковать только что купленной шхуной в глубоких водах, без команды, без магических глубинных бомб или что тут есть, не хотелось. Так что я взял к материку и скоро берег был рядышком, щерясь в неровной улыбке выступающих рифов. Впечатление от регаты не портили даже проклятые осьминоги на парусе. Оказалось, что рисунок имеет интересную особенность — лишь только парус надувало ветром, как осьминоги создавали иллюзию шевеления, отчего их совокупления как бы обретали жизнь. Стремный эффект, конечно, но интересный в плане визуала.
— Слушай, Чук, а ты боец нормальный? — поинтересовался я. — Тебя из-за борта не слишком и видно. Может тебе острог прикупить или лук со стрелами?
— Не умею, капитан, — людоед развел руками, — дубинкой могу, а стрелять…
Я все же велел ему метнуться на камбуз и вооружиться. Теперь к дубинке и копью присоединился ржавый палаш. Оставалось проверить навыки гарпунщика, как-никак морской кочевник и охотник.
— А ну, жахни из аркбалисты, — скомандовал я, кивнув на нос шхуны. — Видишь, ворот?
Чук неуверенно приблизился к древнему механизму и опасливо пощупал луки. Ворот с душераздирающим скрипом крутанулся, а Чук налег изо всех сил, которых оказалось достаточно лишь на то, чтобы тетива с черепашьей скоростью поползла к боевому положению.
— Мдя… — оценил я потуги, оставив штурвал. — Качаться надо, Чук. Гантели там, гири, физкультурка по утрам.
Подойдя, я отстранил боцмана от аркбалисты и взвел тетиву сам.
— Гарпун.
Чук сунул его мне в лицо, едва глаз не выбив.
— Видишь между луками отверстие? Туда и пихай, хрен ли ты мне его в рожу тычешь? Вот так.
Подобрав пустую бутыль, что забыла прибрать команда уборщиков, я швырнул ее далеко в воду.
— Целься! Наводи так, чтобы гарпун смотрел на бутылку, понял?
Аркбалиста лязгнула, гарпун с плеском ушел в волны, разминувшись с бутылкой метра на четыре.
— Понятно, — вздохнул я. — А что там по легендам и картам? Подлатаем шхуну и потом надо маршрут проработать. Вспоминай, чего тут есть рядышком.
Чук кивнул и принялся морщить ум, а я вернулся к штурвалу. Шхуна шла бодро, хлопала парусами и легко скользила по волнам. Нос «Мертвой воды» пенил океанскую гладь, легкий бриз ласково шептал в парусах, кукарекали дельфины и мир казался улыбчивым и прекрасным. Ничто не предвещало беды, пока на пути не встретился первый гадский обитатель океана, достойный гарпуна.
— Капитан, — прошелестел Чук, воплотившись у плеча, — справа кит!
— Кит?
Я вытянул шею и да, действительно, кит. Неподалеку пасся небольшой кашалот. Со шхуны не было видно что он конкретно делал, доедал акулу или же тихо-мирно храпел, отдыхая. На водной глади покачивалась черная клякса с небольшую лесную полянку, да постреливал изредка ленивый фонтан.
— Ус-мусуун, — туманно объяснил Чук и уставился на черное пятно, — много мяса, жира, кости и зубов.
— И на кой сдался этот мусуун? — удивился я. — В трюме бочек под жир нет, да и я не горю желанием в вонючих кишках ковыряться.
— Они едят корабли, — Чук зашел с другого бока и огласил корыстные интересы, — в их животах много полезных вещей.
Эта сторона оказалась более привлекательной. Я смерил пигмея подозрительным взглядом на всякий случай. Чук доблестно выпятил впалую грудь и воинственно стукнул копьем по палубе.
— Мы принесем ус-мусууна в жертву богам, — заявил Чук. — А из зубов сделаем украшения. Станем подобны сильнейшим воинам, как герои из легенд!
— Что там в животе? — Спустил я сильнейшего воина на бренную землю. — Едят корабли, говоришь?
— Корабли, людей, неведомых тварей на глубине, — закивал Чук, — в животах много всего. А зубы очень дорогие, да.
Я другими глазами посмотрел на фонтан. И опыта отсыпят через край за такую громадину. И трофеи. Я зафиксировал штурвал и прыгнул к гарпунной пушке, как я решил называть аркбалисту, чтобы не париться. Тот еще примитив, а не боевое оружие, но на китяру должно хватить. Это не волки с медведями, это, наверное, как слона запинать. Океан оказался правильным выбором.
— Слушай мою команду, Чук, — я спешно устроил гарпун в ложе, — как только я выстрелю, то ты должен зарядить новый гарпун. Я пока натягиваю тетиву. Так мы увеличим скорострельность и истыкаем этого дрища стрелами, как ежа. Понял?
Чук кивнул и как-то неуверенно посмотрел на приближающегося океанского великана. Я должен был заметить эту неуверенность, но внезапный азарт начинающего китобоя охватил с головой. Вдобавок, кашалот еще не набрал критической массы, а был подросткового типа, мелюзга, короче. Чуть меньше шхуны. Так что, составив план, я с дьявольской основательностью решил немедленно привести его в исполнение. Началось все прекрасно, пока практика не показала, что Чук с матросом-заряжающим не имеет ничего общего совершенно. Заодно продемонстрировав многомудрость людоедского вождя, впарившего убогого интеллигента проезжему бродяге.
Кашалот мирно дрейфовал, не замечая смертельной опасности, что подло заходила со спины. Первый гарпун удачно пробил толстый загривок, канат с шелестом улетел за водным монстром, что с перепугу погрузился, а шхуна дернулась, решив составить кашалоту компанию.
— Гарпун! — рявкнул я, видя, как раздосадованный кашалот всплыл и теперь ищет поплавок, что не дает нырнуть. — Чук!
Кит сообразил, что наша посудина и есть источник боли в жирном загривке, и развернулся, нащупав злобными глазами «Мертвую воду», как прицелом, а я крутил неподатливый ржавый ворот, взводя толстую тетиву в боевое положение.
— Гарпун!
Кит набрал скорость, а заряжающий отчего-то не отзывался. Я спешно прыгнул к носу пушки, зарядил гарпун и быстро скакнул обратно, взяв кашалота на прицел.
— Чук, сука!
Обернувшись на секунду, я окаменел от ярости. Боцман трясся на мачте и тихонько подвывал.
— Ах ты…
Лоб кашалота поприветствовал шхуну таранным ударом. Мир затрясся, полетела щепа, хруст досок оглушил, а Чука снесло с мачты и он устремился к воде, завывая не хуже корабельной сирены какого-нибудь трансатлантического лайнера водоизмещением в сотню тысяч тонн. Жаль только, что кривая траектория увела дергающееся туловище на другой борт, а не кашалоту в пасть.