Я уязвлено хмурился.
— Скажешь, что я не права? — прищурилась фея. — Могу напомнить, как встретила тебя в грязи по ноздри, в трусах на голое тело, ноги в медвежьих какашках и на ушах висит.
— Слышь, мелочь…
— И ничего не изменилось, — заявила Айне, — штаны и ботинки это ладно, но на физиономии татуировка палача. Про корабль нужно говорить? И про цепи гадские, все в ковырялках острых?
— Ты на что намекаешь?
— На внешний вид, — пожала плечами Айне. — Я давно хотела сказать, что пора менять имидж. Ты ведь даже не пирата похож, а на дикаря. Людоед. Чук-переросток.
Я хмуро оглядел «Мертвую воду».
— Вот-вот, — Айне воздела палец. — Как должен выглядеть истинный герой и спасатель прынцесс?
— Удиви.
— Доспехи красивые, длинный меч, осанка героическая и белый конь.
Айне швырнула огрызок за борт, сплюнула туда же семечко, слезла с кресла и обошла меня, пристально разглядывая со всех сторон.
— Я вижу не героя, а злыдня, грабителя беззащитных прохожих и мучителя котов.
— Чего, блин? — возмутился я. — Каких котов?
— Любых, — Айне разошлась не на шутку, топая ножкой, — вот совершенно любых. Тебе нужно приодеться и благородно улыбаться, как настоящему богатырю. А от твоей кривой ухмылки хочется описаться и отдать кошелек. Вместо белого коня ездишь на злобной ящерице размером с бабкин сарай и даже на корабле — во-о-о-он на том парусе, глянь! — кого-то жрут.
— Отстань, а?
— Не отстану. Надо зарабатывать денежку, купить кусок леса, найти принца мне и какую-нибудь не слишком тупую сельскую дурнушку тебе. А когда ты в таком виде, то никто не наймет и не заплатит.
— Не помню в планах лесов и принцев для наглых фей, — зарычал я. — Нам надо в степи пробиваться через неделю и ломиться к Курганам. И Феррану навалять.
— Это да, это я не отрицаю, — кивнула Айне, — но потом-то что?
— Потом — как попрет. Я не знаю, что мне обломится в Курганах и чем наградят.
— А если не наградят? — вкрадчиво спросила Айне. — Если вообще ничего не дадут? У тебя есть план, если что-то пойдет не так?
Я заткнулся и с изумлением изучал фею, что вскарабкалась к штурвалу и строго смотрела снизу вверх. В голове предостерегающе забила набат верная паранойя.
— Зачем тебе в Курганы?
— Меньше знаешь — здоровее сон, — предупредил я. — Тебе уж точно эта информация ни к чему.
— Нашел кого подозревать, — надулась Айне, — я такая же бродяжка, как и ты, между прочим. И так-то ты доверяешь верной напарнице, да?
— Феррану расскажи, — проворчал я, уязвленный отповедью Айне. — Ты чего разошлась сегодня?
— Не знаю, — пожала плечами Айне, — нашло что-то. В голове прямо ясность необыкновенная, я даже кушать не хочу. Или это моя новая могучая магия так действует?
— Кстати, раз мы теперь напарники, то кто тебя под крыло хотел принять? И Феррана кинуть?
Айне вздрогнула, а глаза забегали по сторонам. Но я требовательно сверлил взглядом фейкину переносицу.
— Ладно, только потому, что ты мой верный товарищ, — вздохнула Айне и вскарабкалась к штурвалу. — Клятвы я не давала, так что можно и рассказать по секрету.
Я навострил уши.
— Меня просил сам Серебробородый Горм! — громко прошептала Айне. — Знаешь его?
— Впервые слышу, — признался я. — Что за крендель?
— Сам ты крендель, — нахмурилась фейка, — а Горм — бог гномов, кобольдов и остальных горных шнырей.
— Кого-кого? — ухмыльнулся я. — Где таких словечек нахваталась?
— От тебя, — растянулась Айне в улыбке от уха до уха. — Я же умная фея.
— Ладно, и что, к тебе в лес заявился главный бородач собственной персоной?
— Прислал гнома, — пояснила Айне, — тоже бородатого. Тупой, как пень. Приперся в мой лес и начал унижаться. Так, мол, и так, великая госпожа Айне, чей свет затмевает луну и солнце, нижайше кланяюсь и смиренно прошу… Нет, не так. Смиренно, говорит, умоляю и прошу облобызать вашу туфлю…
В голове щелкнул фильтр. Опять наглую мелочь понесло. Картина нарисовалась следующая. Посланник гномов предложил лишь, чтобы фейка присягнула на верность Горму и позволила гномам выкосить ее участок леса, накопать шахт и прибрать этот кусочек под тяжелую руку гномьего божества. Только и всего.
— Блин, и вот про это ты мне говорила? — пораженно выдохнул я. — Так Феррана должны были подвинуть? Захватив одну полянку?
— Это была важная полянка, — мгновенно надулась Айне. — Самая лучшая в лесу.
— Вот фантазерка, — протянул я, — вот самомнение-то раздутое. И я ведь повелся… Впрочем, я в те времена еще не знал, какая ты болтунья.
— Ничего больше не расскажу! — Айне надула щеки и отвернулась. — Вот так всегда! Я все тебе рассказываю, все секретики и тайны, душу свою чистую изливаю! А ты в нее плюешь! Прямо внутрь!
— Мяса хочешь? — хладнокровно спросил я. — Шашлык.
— Давай!
Вот и все обиды.
— Город плавучий прямо по курсу. Сходим, пожуем, что там у них есть.
— Ур-р-р-я!
— Буди боцмана. Слушай, он в спячку там не впал, а? Ни хрена не делает который день.
— Обнаглел, — кивнула Айне и помчалась к трапу. — Чук! Аврал! Полундра! Капитана съели!
Из люка выбрался сонный людоед, почесывая в штанах и зевая. Чук, как непись, совершенно не менялся. Искусственный интеллект, как я подозревал, был ни при чем, скорее виноваты слишком комфортные условия. Задачи боцмана заключались в охране «Мертвой воды», управлении, пока меня не было, да поглощении невероятного количества рома. В перерывах между этими занятиями Чук спал, сотрясая шхуну громогласным храпом. Вот и отсутствие прогресса. А поскольку в ленивом людоеде изначально не было никакого любопытства или желания что-то менять в размеренной жизни, то у него мозги окончательно заплыли жиром. Или же все дело в том, что я не граблю караваны и не жру путешественников?
— Мдя… — Окно с контрактами выпрыгнуло перед глазами. — Три места, значит. И два заняты. Хм…
Три места для помощников предлагает игра. Причем существовали отдельные правила для матерых рыцарей, натасканных убийц или мощных магов. Неписей уникальных и серьезных. Таких можно было брать в единственном числе, а остальных выгонять на мороз. С учетом того, что тот же рыцарь, закаленный в боях и походах, а не турнирах, представлял из себя натуральную машину смерти, ограничение казалось вполне естественным.
Проблемой было обратить благородного меднолобого на тебя внимание, а уж тем более заманить в напарники. Худородному нищеброду начальных уровней светил лишь рыцарский пинок под зад. Нужно, как обычно, качать репутацию с орденом, лезть без мыла поручкаться к начальству, льстить, убивать драконов, вытирать сопли чумным крестьянам и холерным коровам. Делать добрые дела не щадя живота. Лишь тогда ты станешь другом ордена, а не подозрительным еретиком. Да и после дружбы нужно столько влияния умудриться заработать, что с рыцарями таскались лишь редкие хаи за сотку, угробившие на это кучу времени и нервов.
— Блин, ничего не светит, — раздраженно бросил я, смахивая окно. — В активе только с волосорогом вражда, да с эльфами. Вот и все достижения.
— Чего? — пискнула фея, навострив уши. — Что сказал?
— Одно утырочное место осталось, — объяснил я. — Думаю, кем укомплектовать, чтобы уж все шарахались.
— Какое место? — не поняла фея.
Я отмахнулся и направил «Мертвую воду» к городу.
— Костюм говоришь? — неуверенно задумался я. — Ладно, посмотрим.
Следующие два дня прошли в темпе марша. «Мертвая вода» без устали огибала лежавший вдали континент, трусливо проскакивала торговые маршруты и большие архипелаги, на которых сидели продвинутые морские кланы или пираты. Быстроходная шхуна неслась под всеми парусами, я подсчитывал дни, за бортом мелькали острова, корабли и плавучие города. «Мертвая вода» продиралась через шторма, продавливалась сквозь заросли водорослей, удирала от щупалец спрутов и зубов кашалотов. Иногда удавалось заметить мелкого кашалота, отбившегося от стаи и мы атаковали с переменным успехом. Опыт с морских гигантов тек рекой, но риск огрести по-полной был велик, так что действовали мы лишь будучи в полной уверенности победного итога.