Айне благоразумно промолчала, сосредоточившись на удочке.
Через два часа ничего не изменилось. Айне выудила из волн первую и долгожданную бутылку, в мутном стекле виднелся свернутый в трубочку лист бумаги.
— Клад, носом чую, — Айне мигом примчалась со штопором и ковыряла пробку. — Сокровища.
— Жди тут, — нахмурился я, — и не балуйся.
— Проверить хочешь? — проницательно заметила Айне. — Ну проверь, а то я испереживалась вся.
Я покосился на нахалку, что уже и про меня забыла. Изо всех фейных сил она вкручивала штопор в пробку. Я спустил за борт вторую шлюпку, домчался до берега, выбросился на песок, уполз в джунгли и быстро достиг россыпи хижин. Высунул нос из кустов, вглядываясь в деревню, что шумела, гудела и явно праздновала.
— Вот засранец! — восхищенно прошептал я. — Вот гад!
Чук устроился на песочке у большого костра, заметно пьяный, обожравшийся и довольный, как слон. Вокруг увивались стайки упитанных людоедок и наперебой совали ему в пасть фрукты, жареное мясо и рыбу. Рядом сидел старый, но крепкий вождь, благосклонно кивал боцману и прихлебывал из половинки кокоса. А Чук блаженно жмурился, откушивал дары и явно не собирался отрывать боцманскую задницу от богатой циновки.
— Алкота, блин.
Я змеей уполз в джунгли, выбрался на берег и шлюпка скользнула к «Мертвой воде».
— Чего там? — Айне грызла пробку, рядом валялся гнутый штопор. — Съели или нет?
— Чествуют скотину, — объяснил я, — гуляет, людоедина.
— Это надолго, — сообразила фейка, — пока напьются, пока отоспятся, то да се. Завтра с утреца будет или к полудню.
— Видимо да.
Айне погрызла еще, подумала и сунула обслюнявленную бутылку мне. Я подобрал штопор, в три оборота загнал крученую железку и откупорил.
— Чего там? Ну чего?
Айне приплясывала вокруг и махала руками. Я вытряхнул бумагу и осторожно развернул.
— Карта и написано что-то, — я разглядывал клочок бумаги, — вроде…
— Читай скорее! — Фейка уже носилась кругами. — Десять процентов тебе от сердца отрываю!
— Сколько? — протянул я. — Ты себе десять оставь, с Чуком распилишь. По контракту ты напарница, а на шхуне — пассажир.
— Я… — Айне остановилась и пожевала губы. — Я — старпом, во!
— Старвред ты, мелкий и наглый.
— Читай уже!
— Друг, нашедший письмо! — Полуразмытые буквы криво испещрили лист. — Спаси меня с необитаемого острова. Он небольшой, в виде подковы, в центре находится высокая гора с вершиной в виде трезубца. Не дай сгинуть от голода и болезней!
— А сокровища? — Айне отобрала лист и перечитала. — Тут ни слова про награду, напарник.
— Надо помочь, — пожал я плечами, — человек в беде, поспешим на выручку.
— Ну…
— Меркантильные нынче феи пошли, — нахмурился я. — Жадная фея не может быть старпомом. Она может стать лишь юнгой и пыхтеть с тряпкой, оттирая крысиные какашки в трюме.
— А как же морская романтика? — ехидно спросила Айне. — Приключения?
— Из трюма ты романтику не разглядишь, а вместо приключений будешь пить ром и морально разлагаться. Как Чук.
— Фу!
— А когда тебя прикончит интоксикация, то ты станешь гадским корабельным привидением, будешь ползать по каютам, вся в эктоплазме, как бледная сопля, и пугать матросов.
— Да ну тебя, — фыркнула Айне. — Ждем Чука и плывем спасать бутылочного бедолагу.
— Займись чем-нибудь полезным, а я завтра вернусь. Сегодня Чука торжественно награждают.
— А чем полезным? — поинтересовалась фея. — Может корабль перекрасить?
Я в это время нажал на выход и остановить фейку не успел.
Боцман приплыл едва ли не к полудню. Айне только забросила удочку, как от острова помчалась лодка, в которой маячила распухшая физиономия. Не успел Чук вскарабкаться на борт, а неугомонная Айне успела спрыгнуть в лодку, перерыть ее и забраться обратно на шхуну.
— Я не поняла, Чук, а где дары? Где золото? Или мясо?
— Капитан, — Чук выглядел помятым, но донельзя счастливым, — у них нет золота. Только еда и женщины.
— Сильно я и не рассчитывал, — скривился я, встав у штурвала. — Погнали, мы тут карту любопытную нашли. Тебя там не били? Чего такой потрепанный?
— Не-не! — Чук расплылся в довольной улыбке. — Вождь хотел меня наследником сделать. Очень проницательный и уважаемый человек.
— Да что ты! — всплеснула руками Айне. — Прямо младшим вождем?
— Завидовать нехорошо, — хмыкнул я. — Чук, не парься, это она так за тебя радуется.
— Кому завидовать? — Айне дернула носом. — У меня вообще целый храм был!
Чук неверной походкой побрел поднимать якорь.
— Ключевое слово «был», — пробормотал я, глядя то на Чука, то на остров. — Напомнить, чем кончилось?
Айне засопела негодующе, но возразить было нечего, поэтому она решила заняться делом и порыбачить. Якорь ударил о борт, Чук облегченно выдохнул и сунулся к трюму.
— Погоди, боцман, — задумчиво произнес я. — Слушай, а ты как? Остался бы на этом острове?
Глаза Чука заблестели и он радостно закивал.
— Точно?
— У них воинов мало, в набеги не ходят, — зачастил боцман, — врагов близко нет. Кушают хорошо, живут мирно. И меня любят. Я бы остался!
— А мы тебе что, лицом не вышли? — взвилась Айне. — Суровые приключения! Схватки! Вот вчера например…
— Да тихо ты! — рявкнул я. — Уверен, Чук?
Чук кивнул.
— А кто будет за кораблем следить? — возмутилась Айне, бросив удочку. — Я, что ли?
— Ты и будешь, — отмахнулся я. — Айне, нам через недельку выбираться в степи. Что там будет делать океанский людоед?
— Я не подумала, — сконфузилась фея, — так-то оно так, но теперь я буду тут пахать?
— Вот прямо пахать, — удивился я. — Что тут делать? Пока меня нет, штурвал крутить? Или что тебя напрягает? Короче, Чук, расторгаем контракт, я тебя рассчитываю, плюс премия и лодка. Нормально?
Чук расцвел и растянул улыбку до ушей. Айне насупилась, но быстро оттаяла.
— Ну хорошо, отпускаю тебя со службы, — махнула она ручкой, — все равно пользы нет, только ром хлещешь. Иди, благословляю, как старшая жрица. Побольше тебе маленьких людоедиков.
Когда на лодке устроился ящик рома, я выдал бывшему боцману сто золотых, гарпун на память и пожал руку.
— Бывай, Чуквуемеко, — улыбнулся я. — Успехов в новой жизни.
— Чмук… Чвек…мека, желаю всего наилучшего! — поддержала Айне. — Смотри, если пойдешь в набег — нас не утопи по ошибке!
— Прощай, капитан! — довольный Чук спустился в лодку. — Прощай, злой лесной дух!
— Эй! Вот засранец!
Лодка устремилась к острову, а мы помахали вслед.
— Как хочешь, лесная повелительница, но безопасность шхуны теперь на тебе, — зевнул я, дав среднюю мощность духу. — Наизнанку вывернись, но чтобы научилась магичить и защищать «Мертвую воду» в кратчайшие сроки.
Айне сидела на корме и болтала ногами.
— А чего это я?
— Больше некому, — заметил я. — Принимай хозяйство. И кто ныл, что хочет быть боцманом или старпомом? Поздравляю с повышением. Но если не нравится, то вакансия пороховой обезьяны всегда свободна.
— Что за обезьяна? — не поняла Айне. — И что такое порох?
— Забей, в вашем мире такого нет. Хотя пушку бы на борт, да как жахнуть по киту или пиратам, — размечтался я. — Только щепье бы в стороны полетело или жир китовый.
— Жаль, да, — согласилась Айне. — Надо колдунством брать. На материке молнии умеют кидать и шары огневые. Если маг попадется, то надо его нанять в рабы. В трюме на цепь поселим.
«Мертвая вода» набрала скорости, я взял курс на восток.
— Как в старые добрые времена, — подбоченилась Айне, — да, напарник? Я вся героическая — вперед. Ну и ты где-то тут, рядышком, помогаешь.
— Ну-ну, героическая. С артефактом уже облажалась, так что в следующий раз будешь охранять шхуну. Никуда я тебя не возьму, поняла?
— Ну напа-а-а-рник, — скуксилась Айне, — ну пожа-а-а-луйста…
— Зачем тебе понадобилось то барахло? Бубен, перец, приправы? — продолжал я выговаривать. — Клептомания? Или слабоумие? Взяли тихо и тихо ушли. Но нет. Это не по нашему, да?